Рой глубже

Итак, Александр Беленький пишет: «Провозгласив себя черным русским, величайший боксер Рой Джонс принял российское гражданство. Судя по всему, это был «брак по любви». Россия – хорошая страна, а Рой Джонс – хороший человек. Но не факт, что они будут счастливы вместе».

ЭТО БЫЛО ДАВНО

В 1988 году (хочется добавить «до нашей эры» – так давно это было) мир впервые увидел Роя Джонса и сразу обалдел. Произошло это в Сеуле на Олимпиаде. Рядом со своими соперниками Рой выглядел неуловимым привидением. Однако это не помешало судьям отобрать у него в финале победу над южнокорейцем Паком Си-Хуном, несмотря на то, что последнему толком не удалось даже коснуться Роя, не то что ударить его. Это было самое наглое ограбление в истории бокса.

Рой оказался человеком на удивление ранимым. Его «поражение» сделало его более популярным, чем могла бы сделать любая победа, а он засомневался, стоит ли ему переходить в профессионалы. Через полгода все-таки решился, но и здесь у него поначалу пошло все не слава богу. 

Его отец, Рой Джонс-старший, был не то чтобы несостоявшимся боксером, но боксером, состоявшимся плохо. И вот он решил реализоваться в сыне и сделать из него непобедимого монстра. 

Папаша сам рассказывал, как раскачивал подвесную колыбель со своим новорожденным младенцем так, чтобы она сильно билась об стену. Сыночек поначалу просто орал, но потом, по словам отца, научился группироваться и стал переносить эту пытку молча. Отец навсегда остался уверен в том, что это он сделал своего сына практически неуязвимым для соперников на долгие годы. 

Тем не менее, когда Рой начал профессиональную карьеру, отец долгое время позволял ему драться только с «мешками», словно его сын был не лучшим боксером в мире (а он им уже был), а залюбленным сынком богатеньких родителей, которого боятся выпускать на улицу, чтобы его не побили плохие мальчишки. 

Два с половиной года Рой терпел это безобразие, а потом порвал с отцом и уже в 1993 году завоевал первый титул – IBF в категории до 72,6 кг – уверенно победив будущую легенду мирового бокса Бернарда Хопкинса одной рукой, левой, потому что правая была травмирована еще до боя. 

В следующем году он деклассировал другую легенду, Джеймса Тоуни, избив его, как незлой старшеклассник первоклашку, то есть не пытаясь нокаутировать, а беззлобно глумясь над его беспомощностью. Со временем это стало его фирменным стилем, за который Роя возненавидели очень многие боксеры и болельщики, но это была ненависть, мало отличающаяся от любви. Так женщины, бывает, ненавидят знаменитых кинозвезд, фильмы которых рабски смотрят, каждый раз в темноте кинозала растирая по лицу черные от туши слезы зависти. 

Рой был ни на кого не похож. У него не было каких-то заготовленных коронных комбинаций: только суперинтуиция, помноженная на суперскорость. Он все делал не так: руки держал очень низко, сам заходил в углы, где раскачивался, как обезумевший перевернутый маятник перед носом своего противника, который не мог в него попасть. Сам же Рой понимал, что тот будет делать, похоже, еще до того, как этот бедолага принимал свое заведомо обреченное на провал решение и пропускал умопомрачительно быстрые удары Роя. 

Так продолжалось десять лет. Рой переходил из веса в вес и завоевывал разные титулы в категориях до 76,2 и 79,4, для которых был откровенно мелковат, пока, наконец, победив в 2003 году американца Джона Руиса, не стал чемпионом мира в тяжелом весе.

Но триумфы и поражения всегда ходят рядом. В том же 2003 году, вернувшись в вес до 79,4 кг, он провел неожиданно очень трудный бой с Антонио Тарвером. Рой выиграл, но победа его была такой неубедительной по сравнению с предыдущими, что решили провести матч-реванш, который состоялся 15 мая 2004 года. В этот день великий Рой Джонс перестал существовать.

Все было очень просто. Скорость уходит первой. В тридцать пять лет, особенно после «похода» в тяжелый вес, она у Роя естественным образом подсела, и тут выяснилось то, что многие скептики говорили, еще когда его слава была в зените: когда уйдет его суперскорость – уйдет и он, тогда вылезут все его технические огрехи, и он станет, как все. 

Все это никак не отменяет того, что в течение десяти лет Рой был не только лучшим боксером своего времени, но, как я уверен, и лучшим боксером всех времен, но его талант оказался скоропортящимся. Есть девочки, у которых в шестнадцать лет фигуры роскошных тридцатилетних женщин. А посмотрите на них, когда им действительно стукнет тридцать. 

Если считать со второго боя Роя с Тарвером, то Рой одержал 13 побед и потерпел 7 поражений. Причем если побеждал он за редким исключением «незнамо кого», то проигрывал всем серьезным бойцам.

ЧТО ИЩЕТ ОН В СТРАНЕ ДАЛЕКОЙ

После скандала в Сеуле Рой терпеть не мог заграницу. Однако времена изменились. Америка – жесткая страна. За редким исключением там не чтут вчерашних героев, а вчерашних героев, которые отказываются уходить, тем более. В 2009 году Рой провел свой первый заграничный бой – с австралийцем Дэнни Грином, который нокаутировал его в первом раунде. Через два года он приехал в Москву, и здесь его в десятом раунде послал в нокаут Денис Лебедев. Однако до этого Рою создали иллюзию, что он вернулся лет на десять назад. Никто не делал этого специально. Просто, с одной стороны, он обаятельный человек, а с другой – у нас к бывшим западным знаменитостям всегда относились так, как будто они знаменитости нынешние. Я много встречался тогда с Роем и видел, что он совершенно обалдел от такого приема. Думаю, мысль о том, чтобы приехать в Россию «на подольше», появилась у него уже тогда и с тех пор уже не отпускала. Особенно, когда он увидел, что поражение от Лебедева никак не сказалось на отношении к нему. 

Но мы не добрее американцев. Мы просто сентиментальнее. Сколько наших великих чемпионов умерли практически в нищете? А наших выдающихся артистов? Больше половины нашей всем известной любви к былым звездам, это на самом деле тоска по себе прежним. По тем временам, когда МЫ были молодыми, как и постаревшие знаменитости. Но наступает момент, когда смотреть на них нам становится неприятно, потому что, глядя на них, мы понимаем, как сдали мы сами, и тогда мы от них отворачиваемся. Навсегда. И группы особо верных поклонников никакой погоды тут не делают. 

Но пока мы Роя любим. Он попросил нашего гражданства и получил его. Удостоился чести быть принятым президентом. Но к президенту не будешь ходить каждый день, а жить тебе придется среди людей, которые стремительно тебя забывают. А некоторые даже не очень знают, кто ты такой. Выросло уже поколение, для которого имя «Рой Джонс» уже мало что значит. И таких людей будет становиться все больше. 

Есть и другая, менее романтическая сторона переезда Роя в Россию. Как многие спортсмены, он не сумел толком распорядиться заработанными миллионами. Он думает заработать на своей популярности здесь. Какое-то время это будет получаться. Он будет с прибылью для себя «свадебногенеральствовать», но это не может продолжаться вечно. Это даже не может продолжаться долго. Еще, находясь на гребне популярности, он запел, точнее, стал исполнять рэп. Но в России рэпер никогда не наберет таких очков, как в Америке. Тем более рэпер, которому под пятьдесят. 

ЧТО КИНУЛ ОН В КРАЮ РОДНОМ

Рой оставил там всю свою жизнь, как в высоком, так и в самом заземленном смыслах. Например, американцы не могут жить без своей еды. Знаменитая ведущая Опра Уинфри в свое время оборвала свою поездку в Париж – там не было привычной пищи. Оголодать в Париже – это надо суметь, но Опра сумела. 

Никогда не сидел за одним столом с Роем, поэтому не знаю, гурман он или нет, но и помимо пищи ему будет в России не хватать самых простых вещей, к которым он привык. Не думаю, что он выучит русский. У него и английский-то такой, который здесь мало кто понимает. Значит, между ним и местными жителями всегда будет стоять стена. 

Между прочим, Рой, судя по всему, все это сам понимает. Он говорит, что собирается проводить в России только шесть месяцев в году. Ну, да. При ближайшем рассмотрении от них едва ли останется три-четыре, а потом еще меньше. В конце концов, как-нибудь на улице к нему подойдет какой-то пожилой дурень, вроде меня, и, опять-таки как я, в миллион первый раз расскажет ему, какой он великий. И тогда черному русскому Рою станет так тоскливо, что он полетит домой. Не потому, что там лучше, а потому что там дом. И первый человек, который с улыбкой помашет ему в аэропорту, будет ему милее, чем мы все со всеми нашими комплиментами. 

по материалам: А. Беленького