Порочные связи

«И УСТА ИХ СЛИЛИСЯ…

…В роковом поцелуе». Материалы Центрального архива министерства обороны РФ (ф.81 ГАУ оп 12040) подтверждают излагаемые ниже факты. Два известных советских конструктора – В. А. Дегтярев и С. Г. Симонов летом 1941-го успешно выполнили поставленную перед ними руководством страны задачу – меньше, чем за месяц (к 29 августа) создали каждый по образцу противотанкового ружья. В тот же день члены ГКО осмотрели в Кремле представленные ПТРД и ПТРС и единогласно решили начать массовый выпуск этой необходимой техники. Подобных темпов мировая индустрия еще не знала.

Увы, чудес в технике не бывает. Особенно на войне. Зима 1941-1942 годов прошла для ПТР обеих моделей благополучно, но уже  весной с фронта последовали тревожные рапорты: «Встречаются ружья, не обеспечивающие свободной экстракции гильз. Для устранения задержек в таких случаях в войсках необходимо использование деревянной колотушки». (Д. Ф. Устинов, «Во имя Победы», М., Воениздат, 1988).

На заводах были срочно изготовлены усовершенствованные экземпляры ружей обеих конструкций. 12 июня на Научно-исследовательском полигоне стрелковых вооружений (НИПСВО) провели испытания, итог которых пугал: «При стрельбе с травянисто-песчаного грунта сухими патронами без предохранения их от запыления на 100 выстрелов получено 100 задержек. Из них: тугих экстракций от колотушки – 75, тугих экстракций от руки – 25».

Тем временем на фронте случалось то, чего не показывали в официальной кинохронике: пока первый номер расчета колотушкой старался выбить заклинившую гильзу, его напарник лихорадочно вытирал разложенные патроны от заводской смазки, уже наполовину «хватанувшей» песка. Ибо каждый выстрел из ПТР в сухую погоду давал тучу пыли.

В конструкторских бюро и на заводах всю ситуацию понимали не хуже, чем на передовой. Но очередные испытания на НИПСВО, с участием зам. Начальника ГАУ, Наркома вооружений и обоих Главных конструкторов все равно удручали. Не помогали ни новые варианты боеприпасов с гильзой из другого материала, ни измененная заводская смазка. Неумолимый отчет гласил: при любых условиях опытные ПТРД завода №2 работают неудовлетворительно (у трех экземпляров колотушка использовалась: 180 раз из 610 выстрелов; 264 раза из 275; вообще отломалась рукоятка затвора при выбивании 43-й гильзы).

На таком фоне испытания экземпляра ПТРС даже успокаивали: всего 89 различных задержек на 495 выстрелов.

…Лишь к исходу сентября 1942-го в отчетных сводках НИПСВО пропала графа «колотушка» - тогда заводы перепробовали уже чуть ли не дюжину модификаций обеих конструкций ружей. Успокоительный результат выглядел так: для сухих патронов 69,7% выбросов от руки и 2,3% тугих ручных экстракций. При использовании смазки задержки исчезали вообще.

В период же с июля по октябрь 1942-го единственным облегчением бойцам, воевавшим с ПТРД в руках, являлась полумуфта-дополнение к штатному затвору. 10000 таких приборов (индекс 56-4-56), отправленных во фронтовые части, хоть немного способствовали облегчению упражнениям с колотушкой.

ЕСЛИ НАДО ПРОЙТИ…

В Москве в 2013 году скончался Михаил Иванов (род. в 1912 г.), один из первых очевидцев последствий бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.

Два советских военных разведчика - Михаил Иванов и его молодой помощник Герман Сергеев, - работавшие под «крышей» нашего посольства в Японии, оказались в Хиросиме через десять дней после бомбардировки, 16 августа 1945 года.

СССР тогда не обладал ядерным оружием, и перед разведчиками поставили задачу: оценить масштаб разрушений, нанесенных бомбой. О воздействии радиации агенты даже представления не имели, поэтому никаких защитных мер не приняли - поехали в обычных костюмах.

Как вспоминал Михаил Иванов, вид Хиросимы поразил их. В радиусе одного километра от эпицентра взрыва было пустое выжженное место. Везде лежали искалеченные тела. Выжившие люди разыскивали останки своих родственников и пытались строить себе убежища из обломков. Разведчики переворачивали обугленные тела, разгребали пепел и оплавленные камни странного цвета и с неприятным запахом, который вызывал тошноту. Никто тогда и не подозревал, что делать это категорически нельзя. Но у них было задание - взять пробы грунта, образцы обломков и даже фрагменты тел из эпицентра. В итоге командированные сложили в один большой чемодан землю, камни и часть человеческой руки. Все это должно было немедленно отправиться в Москву.

Но перед тем, как вернуться в Токио, офицеры заехали еще и в Нагасаки - второй японский город, подвергшийся атомной бомбардировке. Оттуда они тоже взяли пробы материалов для последующей экспертизы.

Через несколько дней Иванов и сам прилетел в Москву. О том, какое значение придавалось его миссии, говорит тот факт, что разведчика немедленно доставили на личную аудиенцию к Сталину и ответственному за атомный проект СССР Лаврентию Берия. Иванов доложил им о результатах рекогносцировки и подробно описал увиденные ужасные картины. Правда, до сих пор неизвестно, где находится его отчет. Берия, несмотря на предъявленные доказательства и подробные описания, Иванову не поверил, обвинив разведчика в паникерстве. От участи «врага народа» докладчика спас начальник Генштаба Алексей Антонов.

А буквально через пару недель после приезда из Японии у Иванова и Сергеева начала развиваться лучевая болезнь от сильнейшего радиационного облучения. Иванову перелили 8 литров крови. А вот Герману Сергееву врачи помочь не смогли. Он стал первой неяпонской жертвой американских атомных бомбардировок.

От рака, развившегося вследствие полученной дозы радиации, скончался и генерал Кузьма Деревянко, принявший капитуляцию Японии от имени СССР. С конца 1945-го по 1951 год он работал в Хиросиме и Нагасаки. Деревянко составил детальное описание последствий ядерного взрыва и сделал множество фотографий.

Но Михаил Иванов смог преодолеть лучевую болезнь, прожил долгую жизнь и умер в возрасте 101 года. Он признался, что по дороге в Хиросиму выпил бутылку виски марки «Сантори», а его помощник Сергеев не пил.

Михаила Иванова за ту операцию ничем не наградили. После лечения в конце 1940-х ему дали две недели отпуска, а потом отправили руководить нашей разведсетью в Турции... 

по материалам: А. Уланова, Е. Барановой