Генеральная линия

ДЕЛА СЕРДЕЧНЫЕ

Ночью 25 июня 1882 года в московскую гостиницу «Дюссо» прибежала заплаканная проститутка Шарлотта Альтенроз и сказала, что у нее в номере в гостинице «Англия» внезапно скончался военный. Им оказался генерал Михаил Скобелев (в Москве он был проездом, следуя в отпуск в свое имение под Рязанью). Вскрытие производил патологоанатом Московского университета профессор Иван Нейдинг. В заключении говорилось: «Скончался от паралича сердца и легких, воспалением которых он страдал еще так недавно». Любопытная деталь заключается в том, что Скобелев раньше на сердце не жаловался.

Впрочем, его врач Оскар Гейфельдер находил у генерала признаки сердечной недостаточности. Но в то же время отмечал необыкновенную выносливость и энергию Скобелева, который мог сутками находиться в седле и не спать, совершая длительные переходы. Это дает основания усомниться в том, что причиной смерти генерала стало слабое сердце. Не поверили в это и современники.

Тем более после того, как стали известны подробности допроса Шарлотты Альтенроз. Та рассказала: «Из соседней комнаты подали бокал шампанского: «Боевые офицеры пьют здоровье его превосходительства!» Генерал сидел у стола. Брезгливо отодвинул бокал. Часа через два ему захотелось пить, он опрокинул бокал и спустя несколько минут вытянулся и замер».  

курсовые проекты

Большинство склонялось к тому, что не обошлось без участия германских шпионов. Мол, по их заданию Шарлотта Альтенроз — сама немка — и подсыпала яд в принесенный бокал шампанского. Ко всему прочему той же ночью у Скобелева из имения выкрали план войны с Германией (что было в плане, неизвестно: генерал не посвящал в свои секреты даже ближайших друзей). Скобелев действительно был фигурой, очень раздражавшей рейхсканцлера Бисмарка. В ту пору, по воспоминаниям князя Владимира Мещерского, «со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить ее. Но вдруг, благодаря смелому шагу Скобелева, сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются».

Под «смелым шагом» Скобелева Мещерский имеет в виду две публичные речи, произнесенные генералом в Петербурге и Париже. 12 января 1882 года в ресторане Бореля на банкете, устроенном в честь первой годовщины со дня штурма Геок-Тепе (крепости в Туркмении), Скобелев произнес горячий тост, носивший открытый панславистский характер и направленный против Австро-Венгрии и Германии. Речь вызвала широкую огласку, и правительство Австро-Венгрии высказало неудовольствие, расценивая слова Скобелева как вмешательство в свои внутренние дела. В то время между Веной, Петербургом и Берлином действовал военный союз (Союз трех императоров), и российский министр иностранных дел был вынужден принести австрийскому правительству «изъявления своего сожаления по поводу этой застольной речи Скобелева». В «Правительственном вестнике» было опубликовано соответствующее разъяснение, а генералу было предложено незамедлительно взять заграничный отпуск.

Скобелев уехал в Париж. В столице Франции 5 февраля 1882 года его посетили жившие там сербские студенты и преподнесли благодарственный адрес. В ответной речи генерал дал волю чувствам: «Я вам скажу, я открою вам, почему Россия не всегда на высоте своих патриотических обязанностей вообще и своей славянской миссии в частности. Это происходит потому, что как во внутренних, так и во внешних своих делах она в зависимости от иностранного влияния. У себя мы не у себя. Да! Чужестранец проник всюду! Во всем его рука! Я назову вам его. Это автор «натиска на Восток» — он всем вам знаком — это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг — это Германия».

На следующий день, комментируя свое выступление газете «Ле Вольтер», Скобелев подчеркнул: «Да, я сказал, что враг — это Германия. Да, я думаю, что спасение в союзе славян  с Францией… Для нас — это средство восстановить нашу  независимость. Для вас же — это средство занять то положение, которое вами утрачено (после поражения в войне с Германией в 1871 году)».Речь Скобелева наделала много шума. И не только в Париже и Петербурге. Российскому МИДу снова пришлось оправдываться и открещиваться от беспокойного генерала, мол, он лицо частное. Кстати, домой Скобелев возвращался через Голландию и Швецию — столь сильно было настроено против него общественное мнение в Германии.

А ДЕВУШКА — ПОТОМ

Скобелев еще не раз высказывался в антинемецком ключе и вообще считал войну с Германией лучшим средством для консолидации русской нации. Вот за эти попытки расколоть Союз трех императоров его, возможно, и «убрали». Но немецкий след в этой истории заводит в тупик. Первая загадка: какой смысл Шарлотте Альтенроз травить человека у себя в номере, а потом самой же поднимать переполох? Вторая загадка: протокол допроса Шарлотты пропал, а самой ей дали возможность выехать за границу. Почему? Складывается впечатление, что кто-то прокладывал ложный след, а яд уже был в бокале шампанского, когда его принесли Скобелеву из соседнего номера. Проститутка здесь совершенно ни при чем. Но если это так, то в убийстве доблестного генерала стоит подозревать не кого-нибудь, а самого императора Александра III.

Отношения между героем-генералом и царем были очень натянуты. Генерал считал, что Александр идет на поводу у немцев в ущерб национальным интересам, а самодержец опасался, что Скобелев предпримет попытку государственного переворота. И эти опасения не были беспочвенными.

Князь Петр Кропоткин вспоминал: «Когда Александр III вступил на престол и не решился созвать земских выборов, Скобелев предлагал даже Лорис-Меликову и графу Игнатьеву… арестовать Александра III и заставить его подписать манифест о конституции». «Скобелев стал великой силой, — убеждал царя обер-прокурор Синода Константин Победоносцев, — и приобрел на массу громадное нравственное влияние, то есть люди ему верят и за ним следуют!»

Шаги, предпринимаемые Скобелевым в последний год жизни, заставляют предположить, что он готовился к какой-то политической акции: он ищет контакты в Париже с народовольцами-эмигрантами, пишет заметки о переустройстве России, переводит все ценные бумаги в наличность — без малого миллион рублей. 

ТРОПОЙ ПРАВОВОГО ПОЛЯ

Председатель Первой Государственной думы Сергей Муромцев рассказывал в воспоминаниях, что в связи с антиправительственной деятельностью Скобелева был учрежден особый тайный суд под председательством великого князя Владимира Александровича, который большинством — 33 голоса из 40 — приговорил генерала к смерти. Есть данные, что Скобелеву кто-то угрожал: об этом он писал славянофилу Ивану Аксакову и рассказывал своему адъютанту Петру Дукмасову.

Выполнить приговор должны были члены особого тайного общества «Священная дружина». Оно создавалось для охраны царя, его близких и совмещала в себе черты Третьего отделения, масонских лож и подпольных организаций. Вероятно, в него входили и сам император, и великий князь Владимир Александрович, бывший командующим гвардией Петербургского военного округа. Руководство «Священной дружины» состояло из высшего дворянства, преимущественно из придворной аристократии. Для работы в Петербурге и Москве были образованы попечительства, в которые привлекались представители финансовой и промышленной буржуазии. Дальше шли «пятерки», куда могли входить и люди более простого происхождения. Вступавшие в «Священную дружину» приносили  присягу , в которой ради спасения царя обязывались в случае необходимости даже отречься от семьи. 

Вероятно, агенты «Священной дружины» и поднесли Скобелеву бокал с отравленным шампанским. Так думали и некоторые современники. «Да, я утверждаю , — писал, например, Немирович-Данченко, — что это было подготовленное агентами «Священной дружины» убийство народного героя и вождя. Убийство при помощи яда… С иезуитской ловкостью эти безнаказанные охранители монархии изловили еще молодого, нуждавшегося в удовлетворении естественных потребностей человека и покончили с ним, рассчитывая, и весьма верно, что правительственное лицемерие не допустит следствия, позорящего память героя». Следствия, действительно, как такового не было, пропал даже злосчастный бокал, что усугубляет подозрения о причастности к делу верховной власти. Поэтому не удивляет и равнодушие, с которым Александр III отнесся к известию о смерти генерала.

Между тем день и ночь простой народ толпился у отеля «Дюссо», куда было перевезено тело покойного. Когда гроб поставили в церковь Трех Святителей на Арбате, мимо него в течение двух дней прошло более 60 000 человек. В день выноса гроба весь путь от церкви до вокзала, по которому следовала похоронная процессия, покрывали лавровые и дубовые листья. Российский император на прощании с национальным героем почему-то не присутствовал.

по материалам: П. Доброхотова