Передаточные отношения

БЕЗ РУКОПРИКЛАДСТВА

Этот харизматичный шатен тридцати с небольшим лет, внезапно и при этом органично вписавшийся в американский бомонд конца 1920-х, не соответствовал представлениям Запада об эмиссаре молодого Советского государства. Физик и звезда сцены, Лев Термен был аристократичен, элегантен, обладал изящными манерами и впечатляющей эрудицией. Он и правда происходил из дворян: история французского рода Термен прослеживается до XIV века. Однако при этом молодой ученый был искренне лоялен советской власти, командировавшей его сначала в Европу, а потом в США показать миру удивительное изобретение — терменвокс. Бесконтактное электромузыкальное устройство Термен, виолончелист с консерваторским образованием, создал в лаборатории Физико-технического института. Собирая прибор для измерения диэлектрической постоянной газов при переменных давлении и температуре, он додумался подключить вместо стрелочного индикатора наушники. И пошел по этажам слух, будто Термен играет Глюка на вольтметре…

Сам характер изобретения подсказывал кратчайший путь к сердцу американской общественности — через шоу. «Музыка сфер профессора Термена» производила сильное впечатление на публику. Советский изобретатель давал концерты в Метрополитен-опере, Карнеги-холле, выступал с Нью-Йоркским филармоническим оркестром на стадионе «Льюисон». Необычным музыкальным инструментом заинтересовались светские львицы и знаменитости из мира искусства (актер и режиссер Чарли Чаплин, дирижер Артуро Тосканини, скрипачи Йожеф Сигети и Иегуди Менухин), крупнейшие компании «Вестингауз электрик» и «Дженерал электрик» заключили с ученым контракты на выпуск терменвоксов. Термен быстро освоился в нью-йоркских высших кругах, появились деньги — стал дорого одеваться, купил «кадиллак»… Продвигал советский гость и другое изобретение — звуковую охранную сигнализацию; ею оборудовали, в частности, тюрьму строгого режима Синг-Синг.

ДЛИННЫЕ УШИ НА КОРОТКОЙ НОГЕ

Однако у пребывания Термена в США была и тайная цель. Время от времени в кафе на Пятой авеню изобретатель беседовал с людьми в серых плащах. Он рассказывал им все, что удалось узнать, и получал очередные задания от руководства советской разведки. Впоследствии Термен вспоминал, что перед разговором его заставляли выпить два стакана водки, — и возмущался: неужели не доверяли? Он искренне стремился принести максимальную пользу, используя для этого многочисленные связи с культурной, финансовой и научной элитой. Годы спустя Термен обмолвился собственному биографу Булату Галееву: «Я ведь в Америке был как Рихард Зорге в Японии». И в одном из последних интервью пояснил: «Я был неплохо информирован о планах американского политического олимпа и из того, что мне стало известно, понял: не США, а страны фашистской оси — наш будущий военный противник».

У Термена была тактика: чтобы вызнать новое, тайное, нужно делиться информацией о собственных изобретениях. Имидж светского денди расслаблял собеседника, чем советский ученый также охотно пользовался, совсем как самый знаменитый из вымышленных разведчиков Джеймс Бонд. Тот, кстати, тоже, вероятно, дворянского происхождения: в одной из книг ему приписывали родство с реально существовавшим британским родом Бонд, девиз которого — «И целого мира мало».

Супруга Термена Екатерина приехала к нему в США через полгода. Однако виделись они редко, и в конце концов женщина сообщила, что встретила другого. Счастливый соперник оказался американским фашистом, и в советском посольстве Термену настоятельно порекомендовали развод.

В то же время изобретатель отнюдь не был обделен вниманием женщин. Роман с самой одаренной из учениц, бравших у него уроки игры на терменвоксе, Кларой Рейзенберг, начался еще до развода Термена. Они любили танцевать до упаду в дансингах, вместе усовершенствовали его изобретение. Но девушка в итоге вышла замуж за юриста Роберта Рокмора.

А Термен в 1935 году встретил 18-летнюю Лавинию Уильямс. Темнокожая красавица африканских, индейских и ирландских кровей, художница, интеллектуалка и полиглот танцевала в труппе «Американский негритянский балет». Этот коллектив помогал Термену в работе над новым электромузыкальным инструментом, терпситоном: изобретатель добивался того, чтобы играть на этом устройстве можно было с помощью танца. Двадцатилетняя разница в возрасте не помешала бурному роману. В 1938-м Термен и Лавиния поженились.

ПРИСЯДЕМ, ДРУЗЬЯ

Однако в 1930-е годы в США расизм был повседневным явлением, и перед ученым сразу же закрылись многие двери. К тому же его бизнесу нанесла удар Великая депрессия. Термен лишился связей в высших кругах, за которые его, вероятно, особенно ценила разведка. В конце 1938 года ученого отозвали на родину. Лавинию уверили, что она сможет последовать за мужем через две недели, но так никогда и не выдали разрешения на въезд в Советский Союз. 

В 1939 году его осудили по печально известной статье 58 УК РСФСР, по пунктам 1а и 4 (измена родине и пособничество международной буржуазии против СССР и коммунистической системы). По этому обвинению могли и расстрелять, но ученого «всего лишь» приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей и отправили на Колыму.

Там, на строительстве узкоколейки под Магаданом, он мог и сгинуть, как многие сограждане, от непосильного труда в тяжелых условиях. Спасли Термена профессиональные навыки. Изобретатель облегчил себе работу, сделав для тачки, на которой возил камни, что-то вроде монорельса из дерева, и стал перевыполнять нормы. А также с позволения начальства создал в лагере симфонический оркестр, благо в репрессированных виртуозах недостатка не было. Ученого заметили. Не прошло и года, как он отправился под конвоем на поезде из Магадана назад в Москву. Термена определили в закрытое ЦКБ-29, так называемую туполевскую шарашку, где под руководством знаменитого авиаконструктора трудились лучшие инженеры — заключенные и вольнонаемные. Термен разрабатывал аппаратуру радиоуправления для беспилотных самолетов, радиомаяки. Его лаборантом некоторое время был будущий создатель космических аппаратов Сергей Королев. Позже Термена перевели в другое засекреченное учреждение при НКВД, где ему предстояло заняться подслушивающими устройствами.

МОСКОВСКИЕ ОКНА

Итак, Термен снова работает на разведку. Не в качестве агента, а как создатель шпионского оборудования. Уже не как 007, а как другой герой бондианы, гениальный инженер Q.

Руководство ставило перед ученым непростые задачи. Советские спецслужбы давно искали способы прослушивать резиденцию американского посла США в Москве. Термену поручили создать подслушивающее устройство, которое не могла бы обнаружить самая тщательная проверка. Ученый изобрел уникальный прибор, которому не требовалось ни собственного источника питания, ни излучения, способного его выдать. Нужен был лишь направленный источник микроволнового излучения и приемник для отраженного сигнала, и то и другое могло находиться на значительном расстоянии. Осталось понять, как внедрить «жучок» в тщательно охраняемое посольство…

В 1945 году делегация пионеров торжественно презентовала послу Уильяму Эвереллу Гарриману в знак американо-советской дружбы резное панно из ценных пород дерева с изображением герба Соединенных Штатов. Дипломат водрузил дорогой подарок над своим рабочим столом. А обосновавшиеся в соседнем доме сотрудники НКВД получали информацию прямиком из его кабинета благодаря спрятанному внутри панно прибору Термена. Подслушивающее устройство висело над столом необнаруженным при четырех послах, только через семь лет вычислили, откуда шла утечка.

Но от ученого потребовали создать еще более совершенное устройство, действующее вообще без всяких приборов в прослушиваемом помещении. Термен изобрел систему «Буран», фиксирующую разговоры в помещении по дрожанию оконных стекол, определяемому по отклонению отражающегося от них инфракрасного луча. И это задолго до эпохи лазерных устройств! «Бураном» прослушивали здания американского, французского, британского посольств в Москве.

За изобретения Термен получил в 1947 году Сталинскую премию. А созданные ученым устройства Берия приспособил для прослушки резиденции… самого Сталина.

ИНТЕРЕСНЫЙ СЕРИАЛ

«Я не знаю, что такое счастье, — говорил Термен Булату Галееву. — Могу сказать, что жизнь моя интересна. Мне всегда было интересно — узнать, как все устроено, помогать… И даже на Колыме, когда с тачкой, не страшно было, потому что интересно — я как будто новое кино смотрел». За героические «амплуа» ученый заплатил свободой. Много лет Термен был невыездным, и даже с родственниками ему запрещали общаться. В 1960-е годы Термена уволили из лаборатории при Московской консерватории за интервью американскому журналисту, после публикации которого мир узнал, что изобретатель терменвокса не погиб в годы репрессий. В 1989-м, в возрасте 92 лет, Термен наконец-то смог съездить за рубеж — на фестиваль электронной музыки во французском городе Бурже. В старости ученый вышел на связь с Лавинией, они переписывались, однако до личной встречи женщина не дожила.

Завершил свой марафон судьбы Лев Сергеевич в 1993-м, будучи 96 лет от роду.

по материалам: Н. Федорова