Золото "железного" барона

ГЕОРГИЕВСКИЙ КАВАЛЕР

Барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг, отпрыск древней ветви лифляндских помещиков, родился в 1886 году. Однако мать, овдовевшая рано, повторно вышла замуж и потеряла интерес к сыну. Родительским домом для него стал Морской кадетский корпус в Петербурге.

Начавшаяся русско-японская война прервала обучение, и юный вольноопределяющийся надел шинель рядового, чтобы не расстаться с ней всю кампанию.

Зато Павловское офицерское училище после войны Роман Федорович закончил уже кавалером солдатского Георгия.

Потом был Амурский казачий полк, где молодой необузданный офицер в хмельной ссоре получил удар шашкой в голову. Последствия этого негативно влияли в будущем на психику травмированного.

Уволенный за драку из полка, Унгерн верхом, с ружьем и собакой, подался в маньчжурскую глушь. Фазу отшельничества, длившуюся более года, оборвала война с Германией.

Спустя еще год четырежды раненный есаул Нерчинского полка заслужил уже офицерскую награду Св. Георгия и Георгиевское оружие. Но диковатый прибалт, жевавший из солдатского котла и спавший на полу с рядовыми, начисто пренебрегал благами комфорта. В таком ключе потомственный дворянин провоевал всю империалистическую.

После Февральской революции Роман Федорович уволился в резерв чинов, но ненадолго. Октябрьский переворот большевиков увлек его к однополчанину, грядущему Забайкальскому атаману Г.М.Семенову.

ЗА ЖЕЛТУЮ ВЕРУ

В Даурии, ставшей его плацдармом на два неспокойных года, барон сформировал знаменитую Азиатскую дивизию. Основой этого войска стали бурятские и монгольские всадники.

Грозные дальневосточные события по воплощению Белой идеи подняли экзотического комдива в ранг генерал-лейтенанта. Хотя к той поре -началу 1920-го - само движение в исполнении Забайкальского атамана приобрело явный желтый оттенок. Но тягу Семенова возродить между Россией и Китаем особое антибольшевистское государство опепредил китайский генерал Сюй Шичен, резким броском захвативший столицу Монголии Ургу и пленивший императора Богдо Гэгэна.

Исправить этот промах надлежало Азиатской дивизии, чей командир готовился к миссии загодя. В августе 1919-го Роман Федорович женился на маньчжурской принцессе, чье имя в русском переводе звучало Елена Павловна. Исполнив замысел породниться с династией Цин, барон вскоре отправил молодую под родительский кров, авансом выписав ей документ о разводе - в упреждение своей неожиданной гибели.

3 февраля 1921 года, после нескольких дней ожесточенных боев с превалировавшими рубкой и поножовщиной, дикая орда, именуемая Азиатской дивизей, овладела Ургой. Освобожденный из неволи Богдо Гэгэн в знак благодарности даровал генералу-спасителю титул вана и четыре привилегии. Они разрешали: взнуздывать коня желтыми поводьями; носить того же цвета халат и сапоги; перемещаться в зеленом паланкине и прикалывать к фуражке трехочковое павлинье перо.

Желтый тон символизировал солнце, зеленый - весеннюю степь, трехглазое перо - высшее могущество, позволяющее читать сокровенное в душах людей.

Кроме того, барон обратился в буддизм, хоть во время посвящения ему следовало испить из одной чаши с таким же сыном Будды -прокаженным в конечной фазе болезни.

Зато главную привилегию Унгерн объявил сам: ему теперь принадлежал весь желтый металл, то бишь золото, добытое у врага. А трофеев было немало: чего стоила метровая статуя Будды, пробой не уступавшая царским червонцам! Как позднее установила ЧК, касса дивизии располагала огромными суммами денег русской чеканки, серебряными китайскими юанями, драгоценными камнями. Авуары предназначались на текущие нужды и выплату жалованья. Но пай, экспроприированный у китайских торговцев и ростовщиков - около 15 млн. царских золотых - считался личной долей барона.

ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ, СМЕЛЕЕ В БОЙ!

Но стратегическим планам Унгерна не суждено было воплотиться. Избиение красных монголов Сухэ-Батора обернулось для барона выступлением против него экспедиционного корпуса из регулярных частей Народно-революционной армии Дальневосточной республики. 15 тысяч большевиков под началом Глазкова, Ноймана, Щетинкина пылили в степи, устраивая облаву на Азиатов. Последних выручало лишь звериное чутье их командира, уводившего из засад нехожеными тропами.

Однако всему бывает предел. Для барона такой настал после решения отступать в Тибет - другого пути обреченной дивизии не оставалось. А личный состав, даже самые преданные монголы и буряты, изможденные бесконечным отступлением, уже не хотели ничего, тем более - безвозвратного прощания с родными краями.

Возник заговор против комдива, увенчавшийся покушением на него. Под залпами нескольких револьверов Унгерн мгновенно упал, перекатился и скрылся в кустах - даже не оцарапанный.

Спустя пару часов уходящим из лагеря в кромешной тьме сотням преградил дорогу одинокий всадник. Барон, а это был он, сквозь леденящее оцепенение кавалеристов потребовал их возвращения. Наконец, гневные тирады гипнотического командира оборвал первый выстрел из рядов, спровоцировавший лавину огня. В завораживавшего бесстрашием начальника палили все, даже кашевары. И опять свинцовый шквал пощадил мишень: "самодержец пустыни" на белой лошади канул в темноте.

На рассвете джигиты монгольского, самого верного дивизиона, разглядели скачущего к ним во весь дух Романа Федоровича. Монголы ударили несколькими залпами, но ни одна пуля не тронула цель. Цирики в ужасе пали ниц перед спешившимся всадником, но тот, опрокинув залпом ковш воды, махнул рукой и скрылся в командирской палатке.

...Потрясенные неуязвимостью генерала, ежеминутно кланяясь и творя молитвы, испуганные туземцы навалились на спавшего барона, опутали его и в страхе пустились вскачь. Спеленутый тщился воспользоваться укрытым в халате ядом, но не находил его. Видно, потерял в горячке последних часов...

К вечеру красные партизаны Щетинкина отыскали связанного европейца в монгольском халате с генеральскими погонами. Тот, не хитря, представился и согласился, в ответ на измену, все рассказать откровенно.

КОНЕЦ - ДЕЛУ ВЕНЕЦ

...Судили Романа Федоровича 15 сентября 1921 в Новосибирске. Набитый зал открытого заседания воспринял смертный приговор гробовой тишиной, и лишь обвиняемый сверкнул белками, усилив жуть.

Наутро, 16 сентября, расстрельное отделение дало свой залп, а председатель СибЧК Илья Павлуновский выпустил контрольную пулю в затылок барона Унгерна фон Штернберга.

...Кассу Азиатской дивизии разыскивали, но безуспешно. Похоже, что 24 ящика, в каждом из которых содержалось по три с половиной пуда золота, и еще 7-пудовый сундук с драгоценностями, тихо лежат где-то в окрестностях озера Буйр-Нур.

Подъесаул Ергонов, бурят, которому было доверено сокрытие казны, не мог закопать ее: для буддистов земля священна, потому даже их обувь имеет загнутые вверх носки.

Скорее всего, укрытый в какой-нибудь расщелине клад за восемь десятилетий занесло грязью пустынных самумов. Значит, его можно разыскать, используя авиационную магнитометрию. Да и район поиска относительно невелик - 600 кв. километров, прилегающих к славной реке Халхин-Гол, впадающей в Буйр-Нур.

...Погромщик Унгерна, тоже Георгиевский кавалер, а затем революционный партизан Щетинкин Петр Ефимович, не намного пережил барона. 30 сентября 1927 его застрелили во время пьяного недоразумения в Урге, ставшей на ту пору городом красных богатырей Улан-Батором.