Иметь и не иметь

ВЗГЛЯД ИЗВНЕ

Вот как характеризовал те события Морис Палеолог, посол Франции в России на рубеже 19-20 веков: "В конце декабря 1877-го великий князь Николай, главнокомандующий русскими силами, начал переход через Балканы. При 20-градусных морозах, имея дело с отчаянно сопротивлявшимся противником, русские войска заняли одно за другим все укрепления турок на отвесных уступах Шипки. История не знает второй такой горной войны, стоившей наступавшим подобных усилий и жертв.

Занятие шипкинского перевала имело громадное стратегическое значение. Путь на Константинополь теперь лежал открытым; война фактически была окончена. 19 (31) января великий князь Николай (брат царя Александра II) и турецкие делегаты подписали в Адрианополе условия перемирия. В это же время русская кавалерия быстро приближалась к Мраморному морю.

Такое быстрое наступление чрезвычайно встревожило Европу и особенно Англию. Британская эскадра тотчас же прошла Дарданеллы и бросила якоря у Принцевых островов, в пяти милях от Константинополя. Тем временем великий князь Николай принудил турок подписать Сан-Стефанский договор, устанавливающий русскую гегемонию на всем Балканском полуострове от Дуная до Мраморного моря. Тогда британское правительство, не желая допустить, чтобы Россия самостоятельно разрешила в свою пользу Восточный вопрос, начало общую мобилизацию сухопутных и морских сил. Сухопутное английское войско было немногочисленно и плохо обучено. Но английский флот был достаточно силен, чтобы разорить русские прибрежные области в Финском заливе, в Белом море, в Черном море и у Владивостока.

Александр II, министр иностранных дел князь Горчаков и в. к. Николай Николаевич сознавали, что нужно во что бы то ни стало избежать разрыва. Осторожности требовали имперская казна, совершенно истощенная, и армия, стоявшая у ворот Константинополя и терпевшая страшный урон от тифа. Графу Шувалову было поручено согласовать Сан-Стефанский договор с требованиями Англии. Шувалов должен был отказаться от всех статей, устанавливающих гегемонию России на Балканском полуострове. Тайное соглашение, подписанное 18 (30) мая 1878, разрешило кризис. Два месяца спустя Берлинский конгресс торжественно провозгласил это соглашение, отнимавшее у русского народа лучшие плоды его побед или, по крайней мере, те из них, которые более всего льстили его национальному самолюбию".

ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ

А теперь прислушаемся к свидетельству В. И. Немировича-Данченко, находившегося в описываемые дни бок о бок с русским генералом М. Д. Скобелевым: "Со дня на день ждали приказа двинуться и занять Царьград. Турки уже очищали там свои казармы для наших войск. Население готовило цветы и флаги, христиане поднимали головы... По велению султана готовились объявить столицей Оттоманской империи Бруссу, до такой степени никто, даже с турецкой стороны, не допускал и мысли, что мы можем отступить от Константинополя. Ночью по узким улицам Стамбула, низко опустя свои капюшоны, ходили патрули, потому что сама оттоманская власть хотела удержать народ от возможных при вступлении русских беспорядков с его стороны. Даже нашим врагам казалась дикой мысль остановиться у ворот столицы и не занять ее хотя на время...

Я жил в гранд-отеле "Люксембург". Рано утром кто-то постучал ко мне. Вошел Скобелев в штатском платье. Разговор, естественно, повелся о главном - результатах войны и мирном договоре. Скобелев был горяч:

- Какой это мир!.. Разве такого мы вправе были ждать? Вы увидите, мы дадим все врагам России и ничего не получим сами. Я предчувствую, что все выиграет Австрия и враги славянства. Наконец, чего стесняться? Я прямо предложил великому князю самовольно со своим отрядом занять Константинополь, а на другой день пусть меня предадут суду и расстреляют, лишь бы не отдавали его... Я хотел это сделать, не предупреждая, но почем знать, какие виды и предложения есть. Может быть, это и так сбудется!..

Действительно, когда даже турки у Константинополя возвели массы новых укреплений, Скобелев несколько раз делал учебные атаки и маневры, занимал эти укрепления, доказывая полную возможность овладеть ими без больших потерь.

- Я бы созвал сюда конгресс, - говорил он, - и сам бы председательствовал на нем. А вокруг 300 тысяч штыков, на всякий случай... Тогда бы и разговаривать можно!

- А если бы Европа пошла против нас?

- Бывают в истории моменты, когда нельзя, даже преступно быть благоразумным. Наша честь не позволяет нам отступиться. Нужно еще несколько столетий ждать, чтобы обстоятельства сложились так же выгодно, как теперь... Вы думаете, бульдоги полезут воевать с нами? Никогда. Они, самое большее, сорвут куртаж в виде клочка Сирии.

- Вы же не думаете, чтобы теперь же Константинополь сделался русским городом?

- Я не дипломат... Я не знаю, почему бы ему не быть вольным городом с русским гарнизоном? Некому пока и невыгодно воевать с нами... Разумеется, если мы будем малодушничать, то и коалиции дождемся. Вы знаете, если мы теперь отступимся, если постыдно сыграем роль вассала перед Европой, то эта победоносная, в сущности, война гораздо более сильный удар нанесет нам, чем Севастополь 1856 года. Севастополь разбудил нас, 1878 год заставит заснуть... А если заснем, то когда проснемся, знает один Аллах, да и тот никому не скажет! Я рисую себе в будущем вольный союз славянских народов, племен. Полнейшая автономия у каждого, одно только общее - войска, монета и таможенная система. В остальном живи, как хочешь, и управляйся внутри у себя, как можешь. А что касается свободы, то ведь я говорю: пожалуй, Россия будет еще свободнее их... Уж и теперь вольный воздух широко льется в нее, погодите..."

ЦИФРЫ ПРАВДУ ГОВОРЯТ

Так все-таки, каково было реальное соотношение сил и прогноз возможного военного конфликта в 1878 году между Россией и ее главным соперником на европейских морях - Британией? Ответ дает Александр Борисович Широкорад - военный историк, посвятивший данной теме 15 лет кропотливой работы в архивах:

"...Тогда на помощь туркам в Мраморное море вошла английская эскадра адмирала Горнби в составе 6 броненосцев. В самой метрополии была сформирована так называемая "осадная эскадра", которая должна была идти на Балтику и атаковать Кронштадт. Командовал ею адмирал Кей, поднявший свой флаг на броненосце "Геркулес". "Осадная эскадра" формировалась из 7 быстроходных броненосцев, 6 броненосцев береговой обороны, 4 канонерских лодок и посыльных судов.

Факты говорят, что эти действия "владычицы морей" представляли собой крупнейший в истории 19 века блеф. Армия метрополии была слаба и не могла в одиночку воевать с русской. Теоретический союзник Лондона, император Франц-Иосиф, так и не решился объявить у себя мобилизацию. Для Австро-Венгрии борьба с Россией даже в союзе с Англией означала неминуемое поражение.

Зато британский флот был намного сильнее русского. Но, если разобраться глубоко - лишь количественно. Ибо все британские пушки были дульнозарядными, хоть и нарезными. Метод их заряжания снарядами с цинковыми выступами под нарезы был очень громоздким.

Устройства заряжания башенных орудий главного калибра находились вне башен, под палубой. Специальная гидравлика опускала цапфу орудия, ствол которого при этом еще наклонялся вниз на 30 градусов. Затем башню поворачивали до точного совпадения с осью заряжающего устройства. Далее все манипуляции повторялись в обратном порядке. Для сравнения, пушки фирмы Круппа на русских броненосцах и мониторах имели все устройства заряжания в башне, процесс этот велся при горизонтальных стволах и при любом расположении орудий в плане. Как итог, практическая скорострельность русских кораблей, вооруженных пушками Круппа, была в два раза выше.

Отметим и другое. Корабль "Геркулес" из состава балтийской "осадной эскадры" являлся самым мощным и защищенным броненосцем английского королевского флота. Лорды Адмиралтейства были уверены в его полной неуязвимости. Еще при постройке судна, в 1865-м, британцы провели контрольные стрельбы по отсеку "Геркулеса" с его 229-миллиметровой броней. Огонь велся из самых мощных корабельных орудий с дистанции 640 м, но пробить борт так и не удалось.

А в 1868-м, за 10 лет до Балканского кризиса, Россия испытала первую морскую 11-дюймовую нарезную пушку, изготовленную в Германии. Первый же снаряд калибра 280 мм, выпущенный из нее, пробил 9-дюймовую, как у "Геркулеса", броню, вместе с 9-дюймовой деревянной подкладкой, железной рубашкой в один дюйм, 9-дюймовым бревном и улетел далеко в поле, оставшись невредимым. Стрельба велась инертным, то есть без взрывчатого вещества, снарядом.

Столь успешный эксперимент вызвал дальнейший заказ Россией подобных орудий. В результате на момент кризиса 1877-1878 гг. только в Кронштадте было установлено 50 таких пушек, не считая одной, еще более мощной (356 мм), и 170 орудий калибра 8 и 9 дюймов. Таким образом, Кронштадт был в состоянии отразить атаку не только эскадры, но и всего британского флота, будь он стянут к этой крепости. Но сей фантастический вариант с уходом английских сил из Атлантики, Средиземноморья, Индийского океана и пр. вызвал бы естественный развал Британской империи".

"НИКОГДА Я НЕ БЫЛ НА БОСФОРЕ, ТЫ МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЙ О НЕМ"

Как известно, прошлое не воспринимает сослагательного наклонения: что было бы, если бы... Хорошо известно и другое: триумфального пробития бортов королевского флота, дерзнувшего угрожать российской мощи на Балтике и Балканах, не произошло. Амбиции не по амуниции остались безнаказанными.

Зато состоялось другое пробитие. 24 января (5 февраля) 1878 Вера Засулич открыла трагический период нашей истории, ранив двумя выстрелами из револьвера санкт-петербургского полицмейстера генерала Трепова.

Аристократка Засулич таким способом отомстила за своего единомышленника - революционера Боголюбова, содержавшегося под арестом и подвергшегося по распоряжению оберполицмейстера телесному наказанию.

Суд присяжных оправдал Веру, а его решение с восторгом было принято широкими массами. Это покушение ознаменовало начало непримиримой борьбы не на жизнь, а на смерть между революционерами и правительством. Итоги сей борьбы потрясли страны и континенты.

Выстрелы Засулич, к счастью, оказались несмертельными. Одну из пуль сразу извлекли, а со второй, засевшей глубоко (пардон) в ягодице, генерал Трепов прожил еще энное число лет и умер естественной смертью.

Увы, но выдающийся результат Балканского похода русских армий удостоился (еще раз пардон) схожих анатомических координат. Вернемся опять к свидетельству В. И. Немировича-Данченко: "...В это время издали, с моря, послышалась вдохновенная песня, уносившаяся в это темное южное небо с его яркими звездами. Пело ее несколько голосов. Видимо, певцы были одушевлены, их всех объединяло что-то общее...

- Вы знаете, что они поют? - спросил Скобелев.

- Нет.

- А я слышу уже не в первый раз. Это греки, молодые греки из константинопольских лавок. Торгаши, а поют о будущей славе эллинов, о всемирном могуществе Греции - о том, что и это море, и этот вечный город будут принадлежать им; о том, что все народы придут и поклонятся им, и даст им новая Греция, этим новым варварам, свет науки, сладость мира и величие свободы... Вот о чем поет маленькая, совсем крошечная Греция, эта инфузория Европы... И посмотрите, с каким увлечением, с какой силой и страстью!.. А мы!.. Эх, скверно делается даже..."

И впрямь... Хоть и дела давно минувших дней, а все-таки... За державу обидно, что ли?

.

Публикация подготовлена по материалам М. Палеолога, В. И. Немировича-Данченко, А. Б. Широкорада.