Родная кровь

ТРАВА У ДОМА

Стояло лето 1983-го - разгар очередной земледельческой страды на бескрайних нивах Отчизны. Советские издания пестрели неугомонными заголовками: «Так делается хлеб», «Уренгой - начало биографии», «Молодежь планеты - нет ракетам!», «Встань в ряды гвардейцев пятилетки!», «Поля зовут на ударный труд», «Раньше думай о Родине, а потом о себе».

Вот и тракторист Витаутас Прасцявичус из литовского колхоза «Вадактай» - целый день на общем поле. Жара, сенокос. Лишь в пятницу вечером заехал с вверенной техникой на собственный участок. И тут лопухи по пояс, да заняться некогда. Принял на грудь, конечно, и сел за рычаги. Трактор с косилкой привычно затарахтел.

Трехлетние дочки-близнецы механизатора босиком двинули за родителем, скрылись в густых зарослях. Мамаша, чье обычное состояние было, как у шлагбаума - «под градусом» - о девочках не побеспокоилась.

Сквозь шум мотора тракторист услышал крик и выскочил. Пострадавшая Расита лежала на стерне. Испуганная Аушра голосила в полуметре от сестры. Опускалась ночь, а в деревне не было телефона.

ЧТО БЫЛО - НЕ БЫЛО, ЧТО БЫЛО - СГИНУЛО

Наперекор обстоятельствам пострадавший ребенок спустя 12 часов был уже на операционном столе московской детской клиники. Для малышки экстренно снарядили огромный ТУ-134. Ампутированные ступни везли, обложив их мороженой рыбой. Заодно излишне переохладили.

Пациентку оперировал молодой врач Рамаз Датиашвили. Начальство не давало добро: таких операций в мире еще не делали. Хирург взялся на свой страх и риск. Ассистировали едва найденные в рассветной Москве коллеги: анестезиолог доктор Бранд и медсестра Е. Антонюк.

Они выдержали только 4 часа, еще пять Рамаз шил без помощников: нерв к нерву, сосудик к сосудику. Когда наложил последние швы, вдруг заметил: детские пятки начали теплеть...

Вечером столица уже гудела оптимистичными реляциями: «Только в коммунистической стране могло произойти такое.» Хотя, может, это и правда. Кто ныне смог бы оплатить самолетный рейс, не говоря уже о прочем?

...Девчушку Расу взрослые люди оставили в Москве. К осени 1983-го она сделала первые робкие шаги. Хирург Датиашвили, увидев это, прослезился.

Потом с шумным эскортом иностранных журналистов ребенка доставили в колхоз «Вадактай», и этот приезд неделю был темой активного обсуждения. Затем ажиотаж утих. Прасцявичусы-старшие опять запили. Местные власти решили изолировать литовскую пациентку от ее неблагополучной семьи.

Почти десять лет Раса жила то в больницах, то в санаториях, курсируя из Вильнюса в Москву и обратно. А далее, уже в независимой Литве, республиканское телевидение показало сюжет - объявление для желающих удочерить юную прибалтийку с трудной судьбой.

И нашлась чета из райцентра (педагоги Адомайтисы), откликнувшаяся на зов. Тут были забота, питание, школа, режим, воспитание. Не было одного - кровного притяжения. И девушка Раса упорхнула из чуждых стен.

Хотя в изначально родные она тоже больше не вернулась. Не к кому. В свои 18 лет (шел 1998-й) она уже наведывалась в бывший колхоз «Вадактай», и что?

Тогда половина села уже вымерла от пьянства. Ее мать сгинула в белой горячке. Сестра-близняшка Аушра так и не закончила школу, но успела родить троих детей от разных пап. Жуть...

Однако печаль так много испытавшей литовки светла: вот уже 4-й год она живет в Ойскирхене, что на западе Германии. Это другой союз - Европейский.

Наша героиня трудится няней в семье бывших россиян. У нее здесь хватает друзей, тоже в основном русских. Кто не знает - не поверит в былую драму фройлен Прасцявичус. Она ездит на велосипеде, ходит на дискотеку. Разве что танцует неподолгу - устает, и облачается лишь в джинсы. А еще избегает людных пляжей и едва заметно прихрамывает. Но ведь с этим можно жить и 100 лет, правда? Оглянемся: сколько вокруг людского горя куда похлеще...

- Если честно, - признается сама наша героиня, - история литовской девочки Расы, которую спасли в СССР, не очень мне интересна... Ну было, так было. Все! Прошлая жизнь! - улыбается эта новоиспеченная евросоюженка.

...Далеко за Атлантикой оказался и хирург Рамаз Датиашвили. Без пяти минут профессор, он в лихие 1990-е уехал в США и начал там все с нуля. В телефонном разговоре об уникальном случае с литовской малышкой мистер Датиашвили заключил:

- Я горд тем, что смог выполнить свое божеское предназначение. А как врачу, мне интереснее, чем сама операция, ее отдаленный результат.

СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

В нескончаемой битве с зеленым змием, унаследованной от СССР многими постсоветскими республиками, на российском участке фронта до сих пор одолевает змий. Ниже - скупая хроника минувшей зимы. Данные приведены конкретные, хотя ситуация - типовая.

Итак, 1 марта 2008-го. Деревня Пьянково Курганской области. Разговор журналиста в местном сельпо, где из алкогольных напитков представлено лишь пиво.

- А где водка?

- Мы водкой не торгуем. Лицензию покупать дорого.

- А что же у вас пьют?

- А вот, - простодушно улыбаясь, продавщица указывает на желтый фуфырь с надписью «Одеколон «Тройной» стоимостью 13 руб. - А кто победнее, те «Трою», мозольную жидкость. Или «Композицию» для проблемной кожи.

Хотя просьбу журналиста о реализации ему флакона мозольной жидкости продавщица отвергла, мотивируя это запретом свыше. «Трою» привозят из Кургана и распределяют специальные люди по особой разнарядке.

Позже вице-губернатор уведомит корреспондента, что в России волевым решением остановлены все 19 биохимических заводов, производящих спиртосодержащие жидкости наружного применения. Ибо смертность от употребления внутрь, к примеру, стеклоочистителя «Максимка» и аналогичных реактивов достигла масштабов общенациональной трагедии.

На войне, как на войне.

по материалам П. Иванушкиной, К. Соколовой

Анатолий Шестопалов