Шаги в строкосфере

ПЕЧАТНИК С БОЛЬШОЙ БУКВЫ

В уходящем году Мергенталеру, совершившему настоящий прорыв в типографском деле, исполнилось бы 155 лет. Отец изобретателя желал видеть свое чадо продолжателем семейной династии учителей, но тщетно. Смышленый отрок, для начала починив общественные часы в родной деревне, твердо избрал стезю механика.

Пройдя обучение у дяди-часовщика, Оттмар убыл в Америку, где устроился на фабрику по производству сигнальной атрибутики железных дорог. Хотя юношу влекла сфера точного приборостроения, и в 23 года он лично изготовил пишущую машинку. Но масштаб этого изобретения не устраивал его автора: Мергенталеру хотелось замахнуться на типографский уровень, где по-прежнему господствовал ручной набор.

И целеустремленные труды дали результат. В 1886-м фирма, учрежденная к тому времени изобретателем, представила специалистам готовый «Линотип», установленный в типографии газеты «Нью-Йорк трибюн».

Повинуясь мановению рук наборщика, уникальная машина сразу выдавала целые готовые строки печатного камня для оттисков будущего текста. Агрегат работал многогранно; одновременно демонтируя ненужную строку предыдущего текста, комплектуя набираемую и отливая набранную.

На собравшихся машина оказала потрясающее впечатление. Ее действия казались вполне осознанными, а насыщенность конструкции даже угнетала.

Пульт линотиписта отдаленно смахивал на рабочее место пилота нынешнего авиалайнера, разве что в дизайне Викторианской эпохи. Хотя условия труда были вредными: наборщик вдыхал пары гарта-типографского сплава из олова, свинца и сурьмы.

В 1891-м Мергенталер запатентовал свое детище и в России. Несмотря на сложность и дороговизну, к той поре линотипы уже распространились по всему миру: годовой выпуск агрегатов превысил 700 штук. Производство советских аналогов этого творения было освоено лишь в 1932-м на ленинградском заводе «Полиграфмаш».

Уникальное создание Оттмара Мергенталера более ста лет надежно работало на печатных дворах всего земного шара, намного пережив иных достойных конкурентов - тех же «Монолейн» В. Скаддера и «Монотип» Т. Лэнстона. Зато самому германскому автору «Линотипа», увы, небеса отпустили всего 45 лет жизни: он умер в 1899 году.

ЛОВКИЙ КАРЛСОН

В тему добавим, что принцип ксерографии был открыт еще в 1936-м болгарским академиком Георгием Наджаковым. Ученый исследовал фотоэлектрические явления, при которых под воздействием света и разности потенциалов в диэлектриках наступает передислокация электростатических зарядов.

Результаты опытов Наджакова быстро стали известны в заинтересованных кругах. И уже в 1938-м американец Честер Карлсон запатентовал «сухой метод получения изображений», т.е. ксерографический процесс, базирующийся на упомянутой избирательной поляризации.

Однако демонстрация первого устройства Ч. Карлсона, выдающего копии текстовых и штриховых изображений, завершилась нелестным отзывом экспертов из университета Чикаго. Спецы констатировали бесперспективность аппарата из-за его неспособности воспроизводить полутона.

Этот прогноз действовал недолгих 5 лет, а затем ксерография уже через Англию вышла в глобальное триумфальное шествие. И лучшей отповедью на недоспелый вердикт чикагских физиков стали примерно 150 миллиардов ксерокопий, ежегодно делающихся человечеством.

ШКОЛА БЛАГОЗВУЧИЯ

Если вопрос печатных технологий в мире благополучно решен, то проблема содержания тиражируемых материалов сохранит актуальность всегда. Болезненным отголоском этого дела стала терминология политической и иных разновидностей корректности. Упомянутое течение было придумано кабинетными интеллектуалами, задумавшими осчастливить человечество. Они исходили из принципа, что лингвистика формирует мышление и определяет поступки человека разумного.

К сожалению, практика заставляет сомневаться в данной истине. Так, корректное переименование негров США в «афроамериканцев» не устранило глубинные корни расизма. Западное табу на публичное использование терминов «кретин», «дебил», «идиот», даже в качестве официального диагноза, имело целью оградить характеризуемого от унижения. Но эта мера не повлияла на суть деяний лиц названных категорий.

Вуаль политкорректности - один из манипулятивных приемов воздействия на общество. Ныне военную оккупацию другого государства нежно именуют «миротворческой операцией». Алчного коррупционера осторожно нарекают «прагматиком», добровольно практикующих шлюх - «секс-рабынями обстоятельств», а закоренелое ворье - «воришками».

Но от политической и социальной корректности избавиться нелегко, ее механизм разрушения уже запущен. Достаточно вспомнить шокирующие погромы, устроенные в 2007-м во Франции наводнившими страну выходцами из бывших колоний. Иммигранты агрессивно требовали бесплатного жилья и увеличения социальных пособий. А смогут ли французы безболезненно расхлебать заваренную ими самими же политкорректную кашу - еще вопрос.

КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ?

Однако на постсоветском ареале вырисовалось и обратное явление. Социумы обретших независимость бывших республик СССР явно прибавили в грубости и циничности. И во многом - благодаря засорению обыденной речи лексикой вторгающегося преступного мира, считает завкафедрой Нижегородского ГЛУ доктор филологических наук Михаил Грачев. Ему слово.

«Во все времена политического разброда и шатаний преступность активизируется. Так и ныне криминальное меньшинство навязывает законопослушному большинству свои культуру, мораль и язык. Лихо заговорили на блатном жаргоне политики и журналисты. Стали терминами русскоязычного парламентаризма определения «стрелка» (встреча), «беспредел» (попрание норм), «разборка» (выяснение отношений).

Многие блатные слова, из-за частого использования в СМИ, нейтрализовались и вросли в просторечие: «бабки», «балдёж», «барыга», «братва», «завязка», «западло», «кинуть», «крышевать», «обуть», «лапша на уши», «ломка», «полный абзац», «сесть на иглу», «чмо», «чушкануться», «ширнуться».

Газеты и музыкальные каналы, употребляя арго, сами того не подозревая, творят акт вербальной агрессии по отношению к читателю, невольно превращая его в человека, сочувствующего уголовным элементам и покорно воспринимающего их субкультуру.

Более того, из-за обилия воровской лексики речь становится просто непонятной. Слово священно и обладает влиянием не только на тех, к кому оно обращено, но и на самих говорящих. Как здесь не вспомнить слова Ф. Ницше: «...Чем дольше ты смотришься в бездну, тем дольше бездна смотрится в тебя».

Мы же, поддакивая доктору филологии, обогатим извлечения из криминализованного новояза списком мрачноватой фильмотеки из общедоступных телепрограмм: «Дом мертвых», «Рассвет мертвецов», «Убийственные красотки», «Уродцы», «Хороший, плохой, злой», «Папочка - дикарь», «Грязный Санчес», «Маньяк-полицейский», «Ничего себе поездочка», «Бесславные ублюдки», «Бешеные псы», «Хвост виляет собакой». Тоже впечатляет...

ПЕРВЫМ ДЕЛОМ ЖИВОПИСЕЦ

Сопрягая печатание текстов и искусство, нельзя не упомянуть Сэмюэла Финли Бриза Морзе. Да-да, того самого Морзе, изобретшего в 1837-м электромагнитный передающий аппарат, а годом позже - телеграфную азбуку, нареченную его именем.

Уважительно добавим, что ранее, в 1832-м, мистер Сэмюэл был признан лучшим художником Америки и избран президентом Национальной академии рисунка США.

А спустя 150 лет, в 1982-м, полотно его кисти, именуемое «Галерея Лувра», было продано с аукциона за 3 млн. 250 тыс. долларов. И поныне эта сумма остается крупнейшей из уплаченных когда-либо за полотно американского художника. Вот уж точно: большой талант - всегда многогранен.

по материалам А. Ренкеля, Д. Конорева, О. Энтиной, М. Грачева, К. Ярополова

Анатолий Шестопалов