Дали течь

ПУЗЫРНАЯ СДЕЛКА

Эта история началась мрачной осенью 1929-го, когда в США грянул экономический кризис. Ноябрьским днем в штаб-квартиру «Кока-колы» в Атланте, штат Джорджия, обратился Рэй Пауэрс - американец, осевший в Германии. Предложение земляка вдохновляло: он собирался продавать американскую шипучку в заводских пищеблоках гигантов немецкой индустрии. Руководство фирмы с готовностью ухватилось за такой перспективный вариант...

Деятельность германского филиала «Кока-кола ГмБХ» знавала взлеты и падения, но с 1934-го по 1939-й производство напитка выросло с 243 тысяч до 4,5 млн. бутылок в год. К началу Второй мировой в Рейхе насчитывалось 39 действующих и 10 строящихся фабрик этой марки. Руководил всем немец Макс Кейт, выпускник Гейдельбергского университета.

Талантливый менеджер, он лучше других понимал, что жизнь его фирмы зависит от поставок из США сиропа, чей рецепт - едва ли не самая охраняемая коммерческая тайна в мире. А вступление Америки в войну - дело неотвратимое. И Кейт поручил доверенному химику, доктору Шетелигу, разработать альтернативный напиток.

Лаборатория Шетелига отлично справилась с заданием. Рецептура эрзац-питья подходила для условий фронтового государства: в молочную сыворотку добавлялся сахарин и сок, выжатый из яблочно-апельсиновых отходов. Название питья, выбранное из двух десятков вариантов, предложил сотрудник Книпп. Оно звучало: «Фанта» - от сокращенного «фантастический».

Предвиденье Кейта совпало с реальностью. После разгрома базы ВМС США в Жемчужной гавани на Гавайях Америка объявила войну Японии и Германии. Поставки концентрата из Атланты свернулись.

В марте 1942-го была выпита последняя бутылка немецкой «Кока-колы»...

Но с осени 1940-го в Рейхе уже предусмотрительно выпускалась «Фанта». К тому же на настоящем сахаре, а не сахарине, в чем заслуга менеджерских талантов главы предприятия. Немецкие домохозяйки быстро приноровились использовать «Фанту» как заменитель сахара, пряность и ароматизатор. Детвора Фатерланда радостно лопала суп из овсяных хлопьев и этого напитка.

А Максу Кейту пришлось изобретать дальше. Количество и интенсивность союзных бомбежек Германии возрастали. В 1943-м главную фабрику «Кока-кола ГмБХ» в Эссене разрушали трижды. Глава фирмы намеренно дублировал все основные мощности производства, эвакуировав линии в сельскую местность. Там, хоть и с перебоями, «Фанта» выпускалась до самого конца войны. И даже экспортировалась в дружественные страны и на оккупированные территории.

...В победном 1945-м янки в штаб-квартире Атланты дружно зачесали головы, удивившись следственному отчету о работе их филиала в Эссене.

Оказывается, их подотчетный Кейт благоразумно не значился членом нацистской партии. Возглавляемые им фабрики не производили товаров армейского назначения. И главное: этот человек, отец четверых детей, абсолютно не использовал должностные возможности в корыстных целях. Прибыль всех управляемых Кейтом фабрик честно распределялась на весь штат сотрудников.

Руководители концерна извинились перед своим достойным коллегой за моменты недоверия к нему. И продлили руководящие функции Кейта по выпуску «Кока-колы» и «Фанты» на весь срок послевоенной оккупации Германии.

В 1958-м янки перекупили у немцев права на «Фанту». С той поры грянуло триумфальное шествие напитка по всему миру. 71-летний Макс Кейт умиротворенно скончался в окружении близких 5 ноября 1974-го. Через 5 лет его именем назвали улицу в Эссене, где до сих пор находится штаб-квартира фирмы «Coca-cola GmBH».

ШАТКАЯ КРЕПОСТЬ

Назовем еще одну американскую питейную субстанцию, завоевавшую популярность благодаря войнам США. Речь о jell-o shots - алкогольных желе, с которыми легко столкнуться на вечеринках Нового Света. Это разноцветное и дрожащее желе-полуфабрикат, насквозь пронизанное ароматами химлаборатории. При добавлении к сему месиву веселящего ингредиента - той же водки - сладкое забвение для храбрых дегустаторов готово.

Один из претендентов на лавры изобретателя jell-o shots - некий Том Лерер, служивший в 1950-х в армии США и додумавшийся трансформировать солдатский коктейль «отвертка» в желе, удобное к пронесению на военную базу.

Хотя упоминание об алкожеле можно найти и в легендарной книге Джеремии Томаса - первом справочнике американских барменов за 1862 год. Джеремия так описывал эффект коварной субстанции: «Многие особы слабого пола вкушают алкогольное лакомство в избытке, так что к концу вечера становятся уже не способны вальсировать.

Но эта же дурманная нега делает их легкой целью иных мужских поползновений».

ПОПОЙКА, БРАТ МУСЬЮ!

Еще один игристый напиток, прижившийся в России, обязан своей популярностью на одной шестой части суши войне, полыхавшей два века назад. В 1739-м в Санкт-Петербург явился новый французский посол, генерал, маркиз де ла Шетарди. Дипломат шокировал русскую столицу огромным запасом привезенных с собой вин - 100 тыс. бутылок. Из них 16800 были наполнены шампанским.

Это неведомое на Руси вино пришлось по вкусу и Екатерине II, и ясновельможному окружению, до той поры употреблявшим при заздравных речах мадьярский токай.

Неизмеримо же расширило круг российских любителей шампанского поражение армии Наполеона в 1814-м. Тогда в условиях капитуляции французской стороны был пункт, обязывавший знаменитую фирму шампанских вин мадам Клико в течение 50 лет экспортировать свою продукцию исключительно в Россию.

В 1826-м развившееся пристрастие усугубил французский гость месье Транкиль Яр, открывший в Москве знаменитый потом ресторан своего имени (оный же господин первым завез в Белокаменную неведомые здесь дотоле трюфели).

Увы, французская культура употребления и тотемизация вина перекочевали в наш ареал с явным усечением. Ибо Франция - единственная страна в мире, где в кодексе законов о труде особо прописано, что всякий работодатель обязан гарантировать своим наемным работникам ежедневно четверть литра вина за счет предприятия.

Вив ле Франс!

по материалам: С. Тимченко, К. Коковой, А. Лурье

Анатолий Шестопалов