Славянских детей с проблемами слуха с 3 лет приходится отдавать в интернат

О том, что дочь плохо слышит, семья стала догадываться через несколько месяцев после рождения малютки. Но диагноз подтвердился, когда девочке был почти год. Длительные обследования и лечение в столичных клиниках принесли результаты: приговор «глухота» сменился на диагноз «тугоухость средней степени». Радовались недолго. Вскоре оказалось, что трехлетняя Татьянина дочка слышит, но говорить не может, поскольку в коре головного мозга нарушены неврологические «цепочки», отвечающие за восприятие и «расшифровку» звука.

Киевские медики в один голос твердили, что ребенку необходимы постоянные занятия со специалистом-сурдологом.

– В развитых странах таким детям государство выделяет «персонального» сурдолога, - говорит Татьяна. - У нас об этом речь не идет. Мы согласны на платные занятия, возили бы дочь к специалисту сами, если бы такой в Славянске был...

Сначала пробовали ездить заниматься в Киев. Не стоит объяснять, с каким трудом давались эти поездки для семьи, где двое детей, а из взрослых работает только муж. Польза была – девочка, буквально на глазах начинала говорить слоги, иногда – коротенькие слова. Потом деньги заканчивались, и приходилось возвращаться – до следующего раза.

Врачи твердили: ребенок растет, вы упускаете время. Советовали отдать девочку в специализированный интернат.

– Ближайший интернат для детей с нарушениями слуха находится в Макеевке. - рассказывает Татьяна. - Представьте, что это такое – на неделю расстаться с трехлетним ребенком... Но меня убедили, что иначе дочка не научится говорить, что это необходимо для ее будущего. Оформили документы, отвезли.

Девочка не пробыла там и месяца. Заболела очень сложной формой пневмонии. Татьяна не упрекает персонал интерната, но уверена: в домашних условиях таких осложнений удалось бы избежать. Забрав дочь из больницы, она для себя решила, что больше в «чужие руки» ребенка не отдаст.

Следующим этапом были самостоятельные занятия. Мама, в свое время закончившая деффак, стала осваивать смежную специальность. Но сурдологические эксперименты на дому результата не дали. Девочка не воспринимала мать в роли учителя. В интернате Татьяне объяснили, что занятия требуют «повышенной строгости», иначе успех маловероятен. Проявить ее мать не смогла.

Потом, собрав несколько родителей, у чьих детей были похожие проблемы, обратились в исполком с просьбой открыть в каком-либо садике специализированную группу. В ответ услышали: наберете 12 человек, тогда поговорим.

– Разумеется, 12 человек одинакового возраста мы набрать не смогли. Но я не понимаю, почему для детей с проблемами зрения в Славянске специальный садик существует, для детей с нарушением умственной деятельности или опорно-двигательного аппарата – тоже. Неужели наши малыши заслуживают меньшего внимания? - пытается достучаться до местных властей Татьяна.

На сегодняшний день она смогла устроить ребенка в обычный детский сад. Улыбчивая смышленая девочка стала любимицей всей группы. Для занятий нашли опытного логопеда. Конечно, логопед и сурдолог – специалисты разного профиля, но это лучшее, что смогли придумать.

Татьяна старается отгонять мысли о том, что будет, когда ее дочери придет пора идти в школу. Вероятно, девочку опять ждет разлука с семьей. Ведь ближайшее специализированное заведение такого профиля находится в Донецке.

- Странно, почему, имея в городе дефектологический факультет университета, мы не можем или не хотим решить эту проблему, - говорит Татьяна. - Ведь не секрет, что после деффака очень трудно найти работу по специальности. Почему вуз не хочет подумать о своих выпускниках? Профессия сурдолга была бы востребована, и, возможно, в Славянске тогда бы открыли специализированную школу для детей с нарушениями слуха – как базу для студентов универститета.

Светлана Вьюниченко