Поисковики — последняя инстанция для солдат, не вернувшихся с поля боя

МЫ ЖИВЕМ НА КОСТЯХ, НО НЕ ХОТИМ ЭТОГО ОСОЗНАВАТЬ

За годы поисковой работы руководитель «Плацдарма» Алексей Юков, кроме основной специальности — тренер по тайландскому боксу и хортингу — приобрел профессиональные навыки в археологии, антропологии, ортопедии, военной истории и картографии. Это не говоря уже о работе землекопа.

В конце 1990-х он, подросток, увлекающийся фильмами про войну, отправился со старшим братом в Богородичное. В Терновом лесу нашли овраг, усеянный человеческими костями.

- Я тогда подумал — вон мы сколько фашистов истребили. Не умел еще определять, что это наши солдаты. Вопросов, почему они не похоронены с почестями, тоже еще не возникало, - рассказывает Алексей.

Они возникли позже, когда парень понял — мы живем на земле, где каждый сантиметр буквально пропитан кровью. Это — не образное выражение. За год поисковики из «Плацдарма» «поднимают» до 200 воинов Великой Отечественной. Сколько их навсегда остается непогребенными и безымянными - исчислению не поддается.

Чаще всего о местах боевых захоронений поисковикам сообщают «архивариусы» - сотрудники Союза «Народная память». А еще каждый год селяне во время полевых работ выкапывают из земли солдатские кости. Тогда из сельсоветов звонят Алексею: мы сев прерывать не будем, а потом, когда урожай уберем, приезжайте. Они приезжают. В 40-градусную жару или осеннюю распутицу разбивают лагерь и выходят в поле.

- Мы видим войну такой, какой она была, - рассказывает Алексей. - Когда поднимаешь солдата, переживаешь его трагедию. По тому, как он лежит, как рука тянется за патронами, как в крике открыт рот, по характеру ранения — можно восстановить картину боя буквально по минутам. Иногда мне кажется, я могу даже понять, о чем они думали в последний момент.

Найдены двое. Боец большого роста (это определяется по размеру костей ноги и стопы) нес на руках молоденькую девушку-санитарку (возраст можно узнать по швам черепа). По характеру ранения ясно, что сначала она выводила его, раненого, с поля боя. Потом, сраженная осколком, упала, и солдат решил ее спасти. Но, получив вторую рану, не смог. Откуда родом эти люди, как их имена — удается узнать нечасто. Солдатские медальоны, как правило, отсутствуют. Иногда на помощь приходят донесения о боевых потерях, которые в недрах открытых баз данных раскапывают архивариусы. Иногда помогает фамилия, выцарапанная бойцом на миске или ложке. Если данные о «поднятом» солдате есть, начинается второй этап большого пути — поиск родных.

Работа считается выполненной, когда останки обретут вечный покой в братских могилах.

ПАМЯТЬ, ПРЕВРАТИВШАЯСЯ В ВОЙНУ ФОРМУЛИРОВОК

К сожалению, в Донецкой области и здесь проблем больше, чем решений. В области решено создать единый Мемориал памяти, где будут хоронить солдат, «поднятых» поисковиками с поля боя. Мемориал расположен в Красном Лимане, сюда и свозят найденные останки бойцов.

- Это не то, что неправильно, это ненормально, - считает поисковик. - Мы с таким трудом определяем данные солдат, находим родных, а они даже не будут знать, куда приехать. Было бы разумнее хоронить «поднятых» в братских могилах там, где они погибли. Но в Донецкой области это почему-то запрещено. Хотя по всей стране именно так и делают.

За год ребята из «Плацдарма» передали документы на 60 найденных бойцов, которые теперь покоятся в краснолиманском захоронении. До сих пор их фамилии не появились на мемориальных плитах, да и самих плит пока нет.

По словам консультанта по архивной работе государственной межведомственной комиссии по увековечению памяти жертв войны и политрепрессий при Кабинете министров Украины Александра Большего, Донецкая область сегодня в вопросах поиска и захоронения бойцов ВОВ находится на одном из последних мест.

- Всем власть предержащим нравится пиариться на этом вопросе, - говорит Александр. - Но реальной помощи ребятам никто не оказывает. К ним даже не обращаются в тех случаях, когда они могли бы проделать работу, возложенную на городскую и районную администрации.

Пример тому — благоустройство братских могил и монументов. Весной поисковики из «Плацдарма» привели в порядок несколько братских могил. Работали на совесть. Но никто из ответственных лиц не предложил им: мол, ребята, мы выделим материалы, транспорт, а вы — работайте.

- У нас любят говорить, что дети ничего не знают о войне. Так им государство и не дает знать, - говорит хранитель фондов Славянского краеведческого музея, участник группы «Плацдарм» Евгения Калугина. - Наверное, кому-то выгодно растить поколение манкуртов. Нужно видеть, с каким рвением молодежь работает не только в поисковых экспедициях, но и в «скучных» рейдах по уборке мест захоронений. У нас в группе есть чернокожий парень Антонио, для него — честь навести порядок возле памятника тем, кто отдал жизнь за — заметьте — чужую для него землю.

Зато потомки погибших бойцов позволяют себе организовать возле братских могил импровизированный туалет, срывают металлические таблички с фамилиями героев. Впрочем, на тех, что не сорвали, буквы зачастую прочесть невозможно — ремонтом рядовых мемориалов времен ВОВ в области занимаются неохотно.

- На Донбассе в целом и в Славянске в частности считается хорошим тоном осуждать жителей Западной Украины за то, что называют Великую Отечественную Второй мировой. Но разве дело только в названии? Зато у них не увидишь «занедбаных» братских могил, зато они на первых местах в вопросах поиска погибших. И не делят останки на «свои» и «чужие», - считает Александр Большего. - Когда их поисковики говорят нашим — мол, научитесь сначала уважать свое прошлое и беречь память предков, возразить по большому счету нам нечего.

...В первых весенних экспедициях группа «Плацдарм» подняла очередных бойцов. Впрочем, подняла — не совсем правильное слово. Под действием химикатов, которые вносят в почву, кости, пролежавшие в земле 70 лет, становятся хрупкими и при первом прикосновении превращаются в пыль. Память о Великой войне рассыпается у нас на глазах...

Светлана Вьюниченко