Воспоминания чернобыльцев заставляли вздрагивать и утирать слезы

На мероприятие пришли ликвидаторы и бывшие припятцы. И то, что они рассказывали о событиях 17-летней давности и о жизни теперешней, заставляло вздрагивать и утирать слезы.

Город Припять был одним из самых юных городов Украины. Средний возраст жителей едва переваливал за 25 лет. Молодые семьи, маленькие дети. Их организованно эвакуировали за пределы места трагедии "на три дня". Поэтому некоторые собрались в дорогу даже без документов и денег. Потом они, голодные и грязные, мыкались по вокзалам, обращались за помощью к представителям власти, которые обвиняли их в "дезертирстве" и требовали эвакуационные талоны, о которых никто из вырвавшихся из атомного пекла не имел понятия.

Об истинном размахе трагедии люди, которых посылали на ЧАЭС в качестве ликвидаторов, не знали. Среди тех, кто в первые недели и месяцы после аварии работал в Припяти, оказались сотрудницы ОРСа СлавГРЭС. Надо было готовить пищу ликвидаторам, поэтому Министерство энергетики командировало на атомную станцию своих людей. В основном, это были женщины детородного возраста. А некоторые - совсем юные.

Александре Костенко, которая пришла на вечер, например, тогда едва исполнилось восемнадцать. Сейчас у нее и у ее детей проблемы со здоровьем.

Работницы общепита вспоминают, что среди тех, которых им приходилось кормить, были и безусые солдаты-новобранцы.

В июне 1986 года началось строительство так называемого саркофага. Для беспрерывного приготовления бетонного раствора в чернобыльскую зону привезли три автоматизированных завода-комплекса. Чтобы не возникало проблем с монтажом, Минобороны распорядилось направить на ЧАЭС и конструкторов-разработчиков. Инженеру-конструктору ОАО "Бетонмаш" Алексею Шерстюку в то время было 48 лет. Деталь: в 40 лет он потерял ногу и ходил на протезе... Алексея Ивановича наградили медалью "За мужество". Его товарищей - Ивана Рябухи, Петра Рябухи, Станислава Челомбитько, которые также работали на монтаже заводов, уже нет в живых.

А можно было не ехать? Алексей Шерстюк вспоминает, что времени для раздумья не было. Приказ гласил: собраться и выехать за два часа. Билеты выдавали на руки.

"Орсовских" девчонок в случае неповиновения пугали немедленным увольнением с работы (в поселке энергетиков Николаевка с работой во все времена были проблемы) и соответствующей статьей в трудовой книжке, что в условиях СССР практически ставило "крест" на будущем.

Хотя были и добровольцы - из тех, кто до конца не представлял масштабы нагрянувшей беды, и из тех, кто считал, что кому-то же нужно выполнять эту работу.

Какую именно? Ликвидаторы об этом очень не распространяются - у многих, оказывается, еще не истек срок подписки. Но об организации можно судить по фразе, оброненной бывшим военным дозиметристом Сергеем Сергиенко: "Посылали 30 человек туда, где могли справиться трое..."

Знакомому ликвидатору пришлось в обычных рабочих рукавицах собирать радиоактивный графит, разбросанный взрывом по территории ЧАЭС. По наивности хотел захватить кусочек с собой - "на память". Но его предупредили, что обломка этого графита размером со спичечный коробок достаточно, чтоб объявить зоной бедствия поселок Николаевка, где он сейчас живет...

А что теперь? Сегодня, например, пенсия у Светланы Скобли, которая как маляр-штукатур в течение четырех лет выезжала на ЧАЭС, составляет 145 гривен (она инвалид II группы). Пенсия у ликвидатора Виктора Степанова (работал на чрезвычайно опасном участке - захоронении радиоактивной техники) - 157 гривен. Соответствующий список можно продолжать.

Врач Славянской центральной районной больницы Вадим Андреев, который занимается проблемами чернобыльцев и о котором пострадавшие от аварии на ЧАЭС отзывались с глубоким уважением, сообщил, что в течение первого квартала для этой категории льготников больнице выделили на лекарства аж 2,5 тысячи гривен. Путевок для оздоровления не получили еще ни одной.

Потеряв надежду на помощь от чиновников, считающих, что, по сравнению с другими категориями льготников, чернобыльцы не обделены, и на помощь от официальных общественных организаций, жительницы поселка Николаевка Ляля Омельчук (бывшая работница ЧАЭС) и Софья Гребнева (ликвидатор) четыре года назад зарегистрировали свою общественную организацию "Захист". И поселковые чернобыльцы действительно сразу почувствовали защиту и поддержку.

Руководителям организации приходится очень непросто, но все же удается выхлопотать и гуманитарную помощь, и спонсорские средства для проведения взрослых и детских вечеров, и путевки для оздоровления детей. В прошлом году, например, во время летних каникул группа детей отдыхала в карпатских здравницах. Некоторые ребята получали путевки для отдыха в Германии и на Кубе. Кстати, в настоящее время международная благотворительная организация "Поможем детям Чернобыля" выделила "Захисту" три детских путевки для оздоровления на Кубе в течение трех месяцев. Теперь думают, кто из родителей отважится на такой длительный срок отправить свое чадо за океан.

Всего под опекой организации "Захист" сейчас находится 120 взрослых и 30 детей.