Красочное звучание

МУЗЫКАЛЬНЫЕ ЗАРИСОВКИ

Официальное название этого устройства звучит так: аппарат для воспроизведения фонограмм «Говорящая бумага» типа ГБ-8. В 1935 году популярный журнал «Смена», выходивший в издательстве ЦК ВКП (б), впервые рассказал об интересной технической новинке. Инженер Борис Павлович Скворцов, будучи автором 20 изобретений, придумал необычную машину — «Говорящую бумагу». Позже в работу над аппаратом включился режиссер Борис Федорович Светозаров, один из пионеров научно-популярного кино в СССР.

Скворцов задался вопросом: «Если в звуковых кинокартинах звук записан на пленку в виде неровной черной полосы, то нельзя ли подобным образом записать его не на пленке и для других целей?» 

Запись на пленке держалась непрочно, целлулоид быстро рвался, был огнеопасен и дорог. После ста прокатов кинофильма смотреть его становилось невозможно. Скворцов предложил новый звуконоситель — обыкновенную бумагу. Начались эксперименты, которые дали хорошие результаты. Бумажная лента почти не изнашивалась, была дешевой и гораздо менее дефицитной, чем импортный шеллак, из которого делали пластинки. Запись на ленте легко монтировать с помощью ножниц и клея. А главное, ее можно было размножить полиграфическим способом в любой типографии без малейшей потери качества. 

Однако, несмотря на явные преимущества бумажной ленты аппарата, конструктору пришлось вести упорную борьбу за его признание. «Тугодумы» (именно такое определение дает он в своей статье 1935 года) из Комитета по изобретениям не хотели признавать «Говорящую бумагу». Дело дошло до того, что она «произнесла речь» в свою защиту на заседании Совета народных комиссаров СССР. 

В аппарате Скворцова на белой бумажной ленте протягивалась перед камерой оптики бороздка звукозаписи. На ленту направлялся узкий пучок света. Часть света поглощалась черной бороздкой, часть отражалась в специальном зеркальце, из которого попадала на фотоэлемент. Под действием переменной силы света на выходе фотоэлемента возникало переменное напряжение; этот электросигнал в дальнейшем усиливался, и громкоговоритель воспроизводил звук.

На бумажной ленте печатали не одну, как на кинопленке, а восемь звуковых дорожек, располагая их параллельно. После того как прослушивалась одна из них, следующая шла в противоположном направлении, что давало возможность избегать перемотки ленты на начало. Таким образом, воспроизведение продолжалось беспрерывно более 40 минут. Для сравнения: грампластинка тех времен при скорости вращения 78 оборотов в минуту звучала всего лишь 3,5-5 минут.

Отметив ценность данного изобретения, Совнарком постановил «создать все условия для его распространения». Но жизнь распорядилась по-своему. Только через пять лет, в июне 1940 года, газета «Коломенский рабочий» сообщила о выпуске первых образцов аппарата «ГБ». Впервые в СССР они были изготовлены экспериментальным цехом «Коломенского граммофонного завода». 

Вряд ли было случайностью, что освоением и выпуском «Говорящей бумаги» занимался «Грамзавод» Коломны. С 1934 года основной продукцией этого предприятия были патефоны, получившие название ПТ-3. Спрос на них был велик, их выпускали по тысяче штук в день. И хотя патефоны изготавливались многими заводами (Владимирским патефонным заводом, ордена Ленина заводом «Молот» в Вятских Полянах, Ленинградским заводом «Северный пресс»), ряд фактов показывает, что коломенская «марка» имела некоторые преимущества перед остальными. 

Так, в ноябре 1935 года советскому писателю Н. А. Островскому — автору знаменитого романа «Как закалялась сталь» после вручения ордена Ленина в качестве подарка был преподнесен именно коломенский патефон с набором пластинок. Продукция «Патефонки» (так называли завод в обиходе) активно продавалась за рубеж: в Афганистан, Китай, Иран, Монголию и другие страны. На Всемирной выставке искусств и техники в  Париже в 1937 году экспонировался ПТ-3 с эмблемой «Коломенский патефонный завод Н.К.О.М. СССР». Все это подтверждало достойный уровень и мировое качество продукции завода.

В 1941 году новинка коломенского «Грамзавода» поступила в московские магазины, которые предлагали ее купить за 572 рубля. Если учесть, что средняя зарплата в то время составляла 354 рубля в месяц, то приобретение такой техники было сродни покупке предметов роскоши. Поэтому еще долгое время все слои населения предпочитали патефоны, которые производились на любой вкус и стоили от 90 до 230 рублей. 

Выпуском фонограмм для аппарата занималась фабрика «Говорящая бумага» Объединения государственных книжно-журнальных издательств. Репертуар, записанный на бумажные рулоны, составлялся весьма разнообразно. Это были речи партийных и государственных деятелей, музыкальные произведения джаз-оркестров Леонида Утесова и Александра Цфасмана, хора имени Пятницкого, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной армии, концерты популярных исполнителей народных песен и советских композиторов. Но главным достижением отечественной звукозаписи была фонограмма оперы П. И. Чайковского «Иоланта» с подробным комментарием, содержавшая около 20 бумажных роликов. Трудно представить этот объем в «грампластиночном» эквиваленте.

К сожалению, изобретение было обречено. Начавшаяся вскоре война изменила все планы. Осенью 1941-го «Грамзавод», так же как и большинство коломенских заводов, эвакуировали в город Белово Кемеровской области, где был налажен выпуск раций для танков. Через год в помещения «Патефонки» разместили завод текстильных машин имени Энгельса, вывезенный из осажденного Ленинграда, развернув изготовление мин и миновзрывателей. 

После войны к аппарату «ГБ-8» уже не вернулись. Многоступенчатость и сложность его производства, высокая цена и, главное, качество звучания по сравнению с долгоиграющими дисками, появившимися в 1950-х годах, привели к тому, что коломенская «Патефонка» производство «Говорящей бумаги» закрыла.

КОЛОМЕНСКИЕ ВЕРСТАНИЯ

Во времена СССР ходила такая байка. Японцы купили советский станок, привезли к себе, все железо тут же отправили на переплавку, а из деревянной тары понаделали мебели. Якобы для бедной рудой и лесом Японии это была чрезвычайно выгодная сделка. Ну а действительно, зачем еще японцам русские станки?

Про нынешнее станкостроение баек уже не рассказывают. Считается, что его нет. Согласно расхожему стереотипу, российская экономика чисто сырьевая, вся промышленность — это «отверточная сборка», и уж конечно, индустриальное оборудование только импортное.

Приходится с грустью вспоминать… В 1970-м на Коломенском заводе тяжелого станкостроения (ЗТС) был построен карусельный универсальный станок КУ299. На его гигантской планшайбе могли размещаться детали диаметром до 20 м и весом до 560 т. Машина была отправлена на экспорт, став самым сложным крупным станком, когда-либо проданным Советским Союзом за границу. Покупателем стала… японская компания Hitachi — ничего лучше в мире для обработки сверхкрупных деталей (в основном для нужд энергетики) специалисты из Страны восходящего солнца не нашли. В Японию отправился и другой коломенский карусельный станок — КУ153Ф1. Еще более крупный станок — по некоторым данным самый большой в мире — был изготовлен коломенцами для волгодонского «Атоммаша». Деталь, обрабатываемая на станке КУ466, может иметь высоту до 5 м, диаметр заготовки — до 22 м! Сейчас эта машина работает в Китае.

…Требуется пояснить, каким боком эти рефлексии соотносятся с музыкально-голосовой темой.

ДЛЯ ЗАПОЙНЫХ

В 1999 году журнал Time представил список из двадцати самых великих уроженцев Азии XX столетия. В списке, наряду с Махатмой Ганди и Далай Ламой, фигурировал Дайсуке Инуэ. Он не был политиком, писателем или крупным промышленником. Он просто изобрел караоке.

Родившийся в 1940 году Дайсуке Инуэ всегда любил музыку и с детства твердо решил стать музыкантом. В школьном оркестре он играл на барабане, но так и не научился читать ноты: он просто запоминал мелодии и практиковался, пока не отбивал себе руки. После школы Дайсуке вступил в гастролирующую группу, но спустя несколько лет осознал, что у него нет музыкального таланта. Вернувшись в родной Кобе, он стал подрабатывать в ансамбле, игравшем по вечерам в баре. Тогда у посетителей как раз появилась мода выходить на сцену и петь под живую музыку. И вот однажды в 1969 году к музыканту подошел один из постоянных клиентов — местный бизнесмен. Он объяснил, что ему предстоят деловые переговоры в другом городе, которые, по традиции, закончатся в баре — пением под музыку. «Дайсуке, ваша группа хорошо знает мой голос, - предложил клиент. - Не могли бы вы записать для меня музыкальное сопровождение?» Его пожелание воплотилось в виде катушки с магнитофонной лентой. А спустя несколько дней бизнесмен в восторге вернулся с просьбой записать еще несколько песен. Вот тогда-то Дайсуке и пришла в голову идея аппарата, который позволял бы играть музыкальное сопровождение для вокала. Он обратился в компанию  DENKO, та по его заказу собрала несколько машин Juke 8, состоящих из микрофона, усилителя, восьмидорожечного магнитофона и монетоприемника. На рынке музыкальная машина, предназначенная для баров, появилась в 1971 году и постепенно завоевала симпатии посетителей. 

Новое изобретение получило название «караоке». Слово караоке происходит от двух японских слов: «кара» от karappo («пустой») и «оке» - от okesutura («оркестр»): «Звучит музыка, но оркестровая яма пуста». 

А в 2004 году Дайсуке Инуэ получил Игнобелевскую премию мира с формулировкой: «За изобретение совершенно нового способа для людей научиться быть терпимыми друг к другу». Говорят, что это был первый и единственный случай в истории этой шутливой премии, когда собравшиеся встали и приветствовали лауреата овацией вполне серьезно.

по материалам: Т. Стукниной, О. Макарова