Лето в Нормандии

ДЕЗИНФОРМАЦИЯ - МАТЬ УСПЕХА

Возникновение фронта в Западной Европе делилось на следующие этапы. В конце первой недели высадки англо-американо-канадские союзники объединили свои плацдармы. В течение второй отрезали место своей дислокации - полуостров Котантен. Третья неделя ушла на захват порта Шербур, оставшегося в тылу наступавших. И лишь к исходу пятой экспедиционная армия была готова двигаться вглубь материка.

Все эти действия удачно завершились благодаря неучастию в сражениях крупных немецких сил, законсервированных у Па-де-Кале. Там, в самой узкой зоне пролива, германское командование настороженно ждало другой, главной атаки, которую якобы планировали союзники.

Дезинформация включала тонкий обман известных агентов противника, фальшивые радиосообщения и создание ложного флота вторжения. Фиктивный штаб имитировал горячечную подготовку удара в направлении Па-де-Кале. В устье Темзы и у восточного побережья Британии покачивались макеты десантных судов. Перед высадкой в Нормандии англо-американцы столь же интенсивно бомбардировали ложный район своего наступления.

В результате до конца июня 19 германских дивизий бездействовали, ожидая вымышленного удара неприятеля на своем участке. Этот факт являл крупные просчеты одной и удачу другой стороны.

ШЕРБУРСКИЕ ЗОНТИКИ

Вторая фаза операции экспедиционных армий - бросок на материк, в сторону Парижа - началась 25.07.1944. Участок прорыва у Сен-Ло имел площадь только 13 квадратных километров, но удар наносили 2246 самолетов (из них 1500 тяжелых бомбардировщиков). Заботясь о проходимости обработанного фронта, калибр бомб (и, соответственно, размер воронок) наметили минимальный - 45 кг. Это был первый факт участия стратегической авиации в решении тактических задач.

Но без просчетов не обошлось. Первоначальную дату атаки, 24 июля, отменили уже после взлета первой группы самолетов: район цели затянули тучи. Большинство машин повернуло назад, хотя некоторые рискнули отбомбиться через туманную пелену - конечно же, по своим.

На другие сутки погода не улучшилась, но тянуть уже было нельзя. Даже памятуя о вчерашних бедах, летчики сделали те же ошибки бомбометания вслепую.

Кроме немецких укреплений, клубы, зонты и грибы разрывов накрыли позиции двух американских дивизий. Образовавшиеся бреши в рядах союзников пришлось закрывать резервами, а подбор своих жертв (несколько сот) отсрочил наступление. Притормозили атаку и земляные работы: местность, изрытую 60-ю тыс. воронок, для движения техники пришлось ровнять бульдозерами.

Главнокомандующий Эйзенхауэр зарекся впредь для оперативных целей использовать стратегическую авиацию.

С ВИЛАМИ НА ПЛЕТЕНЬ

Больше, чем воронки, движение союзных танков затрудняли естественные местные препятствия. Через полуостров Котантен тянулись разрезанные сетью живых изгородей нивы. За столетия тучные равнины стали мелкими участками пастбищ между земляными стенами. Эти крепостные валы обросли густыми зарослями флоры.

Корни растений укрепили такие редуты, как арматура железобетон. Вдоль многих насыпей проходили дренажные канавы, идеальные в качестве ходов сообщения. Этот ландшафт был удобен для обороны и труден для наступления. Ходы в заграждениях приходилось делать под огнем неприятеля, а форсируя такие буераки поверху, танки подставляли врагу свое днище.

Спасение от беды, пять недель мучившей армии вторжения, нашел 29-летний сержант Кэртис Калин. Решение оказалось до нелепого простым. К лобовой броне корпуса танка нужно было всего лишь приварить несколько импровизированных клыков, материалом для которых стало железо прибрежных заграждений.

Машина, оснащенная зубцами, вонзала их в насыпь, и, не имея свободы вздыматься, прорывала изгородь в туче пыли. Такое изобретение родилось за несколько дней до наступления союзников. Технические службы армии круглые сутки модернизировали подответственный бронепарк. Из Англии по воздуху доставили сварочное оборудование, и к часу наступления шестьдесят процентов танков скалили благоприобретенные клыки. Так смышленый американец уберег жизни многим боевым товарищам.

ОТВЕТ ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧУ ЛЕТ

Летопись Второго фронта хранит пример героической обороны, превосходящей по длительности эпопею Брестской крепости. Речь о старинном университетском городе Кане (не путать со средиземноморскими Каннами). Эта крепость много веков назад была резиденцией знаменитого нормандского герцога - Вильгельма Завоевателя, покорившего Англию.

В 1944-м роли поменялись, и уже сыны Альбиона осаждали древнюю цитадель. Но в данном противостоянии обманные успехи союзников работали против них самих. Германский штаб, опасавшийся соединения уже высадившегося противника с мнимыми его частями, грозившими у Па-де-Кале, удерживал Кан шестью дивизиями, пять из которых были эсэсовскими.

Для захвата блокированного города командующий 21-й английской группой Монтгомери спланировал операции "Чарльзвуд" и "Гудвуд", закончившиеся провалом. Зато руины Кана оказались желанным подспорьем для немецких гренадеров, имевших за плечами опыт Сталинграда.

Решающий удар англо-канадские силы начали перед рассветом 8 июля. 460 ночных бомбардировщиков "Веллингтон" словно грачиные стаи волнами атаковали участок шириной 3500 и глубиной 1500 метров. 225- и 450-килограммовые бомбы укрыли его сплошным ковром.

Авианалет сменился гаубичным обстрелом, длившимся до заката. Но и после такой канонады еще полтора дня шли уличные бои с невесть как уцелевшими защитниками. Лишь 10 июля оборона была сломлена. 16 тысяч пленных сдались, выйдя из-под руин 14-ти тысяч зданий. Британцам понадобилось 33 дня, чтобы взять город, захват которого планировался в первые сутки высадки десанта. Через тысячу лет Англия отомстила Вильгельму Завоевателю.

ЧУДИЩЕ ОБЛО, ОГРОМНО...

Впрочем, уважения за героизм достойны солдаты обеих противоборствующих армий. Одни воевали в меньшинстве, зато другие - худшим оружием. Имея количественное превосходство в небе, союзники уступали немцам по характеристикам наземного арсенала, особенно танкового. Ярче всего такой дисбаланс проступал в сравнении с образцом Pz-VI "Тигр".

Возможности этой машины характеризует отчет о действиях на Восточном фронте 503-го батальона "Тигров" (а у Красной Армии было достаточно эффективных противотанковых средств).

Итак, "С 5 июля по 21 августа 1943-го:

1. Батальон потерял 17 "Тигров", из которых

- 7 сгорело от снарядов самоходных и противотанковых орудий

- 1 подбит своими по ошибке

- 3 получили разрушения ходовой части

- 1 из-за повреждения двигателя взорван экипажем при отступлении

- 1 из-за пробоины в борту взорван при отступлении

- 4 с пробоинами отправлены в тыл для ремонта.

2. Нанесен ущерб противнику в количестве 501 танка (в основном Т-34, меньше КВ-1, КВ-2, "Черчилль", "Шерман").

3. Ежедневная численность батальона составляла 12 машин. Реально в боях участвовало не более 10 машин одновременно".

Выходит, для уничтожения одного Pz-VI достойный противник жертвовал 29 своими танками.

Еще пример из отчета:

"Во время 6-часового боя один "Тигр" получил 227 попаданий из противотанковых ружей, 14 попаданий 57 и 11-76,2-миллиметровых снарядов, но броня все выдержала. Несколько катков и два торсиона были разбиты от троекратного подрыва на минах, но танк сохранил боеспособность".

ПРИВАЛ У ДОРОГИ

Именно на такой машине воевал в Нормандии Михаэль Виттман - человек, названный за профессионализм лучшим танкистом всех времен. Личный боевой счет он открыл еще в Польскую кампанию и продолжил в России. К апрелю 1944-го, когда оберштурмфюрера Виттмана перебросили на Запад, список его побед включал 119 уничтоженных танков. Но главные испытания ждали Михаэля во Франции.

Утром 13 июня 1944-го его командирский танк двинулся на разведку окрестностей городка Виллер-Бокаж, где наткнулся на колонну английской бронетехники. Экипажи отдыхали у дороги. Местечко стало ареной боя, начатого "Тигром" в одиночку (затем подоспели еще два Pz-VI и один Pz-IV). В этом сражении Виттман методично уничтожил 19 неприятельских танков ("Кромвель", "Стюарт", "Шерман") и 25 бронетранспортеров. Кошмар кончился, когда британцы наконец подбили машины врага. На командирском "Тигре" снарядом заклинило башню, и Виттман с экипажем пешком добрался до своих.

Эта дерзкая контратака остановила британский прорыв, а герой дня получил в награду Мечи к Рыцарскому кресту. Его личный счет включал теперь 138 уничтоженных танков и 132 орудия.

Михаэль Виттман погиб 10 августа 1944-го у деревушки Синтье, куда было устремлено 600 атакующих союзных танков. Последний раз командира видели живым, когда его одинокий "Тигр" ввязался в яростный бой с пятью "Шерманами". В итоге британцы подбили неприятельский танк из засады, у него взрывом сорвало башню, но Михаэля среди убитых не нашли. В тот вечер он бесследно пропал.

ВСЕМ СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ

Правда, был человек, побивший рекорд Виттмана. Им оказался герой Люфтваффе Ханс-Ульрих Рудель. На пикировщике Ю-87 он совершил 2530 боевых вылетов и, кроме прочего, уничтожил 519 танков. Рудель был в числе немногих летчиков, использовавших пикирование с углом 90 градусов (отвесное падение на цель с высоты, при выходе из которого человек зачастую терял сознание). Образно говоря, 200 таких виртуозов могли бы свести на нет весь танковый парк СССР, выпущенный в 1941-1945 годы (в сумме 100 000 машин).

Ханс-Ульрих Рудель удостоился всех имевшихся в Германии наград и пережил войну. В 1946 Международный трибунал в Нюрнберге осудил его как военного преступника.

... Американский сержант Кэртис Калин, изобретший клыки на "Шерман", осенью того же года потерял в бою ногу и отправился в свой родной Нью-Йорк.

... В 1987 году французские дорожники, расширяя шоссе близ Синтье, наткнулись на человеческие останки. По личному медальону в них опознали Михаэля Виттмана. Величайшего танкиста истории перезахоронили на солдатском кладбище в Ла-Камбе.

...Наполеон любил повторять, что война заканчивается лишь с погребением последнего убитого солдата. Если это так, то для Виттмана она продлилась еще 43 года.