Телесные показания

ТРИ ВЕСЕЛЫХ БУКВЫ

Бразильские карнавалы – явление синтетическое, имеющее два источника и две составные части. В начале 18 века португальские колонизаторы завезли сюда «энтрудо» - ритуальный праздник, упреждающий Великий пост. Но со временем король запретил это европейское баловство.

В 1814-м бразильский штат Баия стал ареной выступлений африканских невольников, что тоже было подавлено. На тот раз недовольство приняло хроническую форму и трансформировалось в капоэйру – головоломный танец с ударно-прыжковыми элементами.

125 лет назад Бразилия из империи превратилась в федеральную республику, где годом ранее, в 1888-м, было ликвидировано рабство. У многочисленных представителей дотоле угнетаемого класса образовался досуг и свобода миграции. Бывших невольников с кофейных плантаций вихрем перемен унесло в города, и прежде всего - в Рио.

Там, в столице, пьянящая воля формировала из креолов и мулатов «ранчос» - однородные группы неимущих, коротавших досуг плясками. А изрядное число женщин в среде ранчос влекло танцоров к более мирному, чем в капоэйре, изъявлению эмоций.

В подобных условиях, ненавязчиво и органично, зародилась самба – танец, являющийся теперь символом бразильской культуры. Ныне в столице имеется 12 лучших школ самбы, допущенных к участию в соревновательной фазе карнавала. Школы низшей лиги объединены в группу доступа; триумфатор в этом разряде награждается путевкой на карнавал будущего года. Школы самбы – это группы людей, организованные по территориальному признаку, имеющие свой гимн, флаг и проводящие танцевальные репетиции. Большинству школ покровительствуют спонсоры – иногда значительной денежной мощи, как у футбольных клубов. В параде одной школы участвуют до 5000 человек, над одеянием которых трудятся именитый дизайнер и команда швей.

На подготовку самобытной программы, одеяний танцующих и украшение движимых подиумов может быть затрачено до двух миллионов долларов. В карнавальный период школы дефилируют по улицам Рио под барабанную дробь и рулады солистов. Кульминация шоу – движение через Самбодром, возведенный в 1984-м по проекту бразильского архитектора Оскара Нимейера. Трибуны этого многоярусного строения вмещают более 70000 человек, демонстрационный плац имеет 700 метров в длину и 13 в ширину.

Карнавал в Рио традиционно стартует перед Великим постом и длится около недели. Танцевальный марафон завершается скандально известным костюмированным балом геев, проводимым в отеле Rio Scala. А общим венцом карнавала становится грандиозный парад школ, названных победительницами в лигах.

ЧЛЕНСТВО В ВЫСШЕМ ОБЩЕСТВЕ

Тот, кто посчитает бразильскую карнавальную традицию маяком греховного буйства плоти, должен ведать и о достойном ее сопернике. Правда, это соперничество выражается в категории не масштабности, а изощренности.

Вводная такова. Некий господин, владевший британским телеканалом, продал оный и занялся организацией разных интересных мероприятий частного характера. Конкретно – ежемесячных костюмированных увеселений на грани пристойности. При этом организаторы избегали любых форм рекламы, а контингент участников «гостевых встреч» формировался только по рекомендациям посвященных.

На одной из подобных костюмированных вечеринок, сегодня насчитывающих уже 20-летнюю традицию, как-то раз случилось побывать московской журналистке глянцевого издания. Предлагаем вам краткое изложение ее впечатлений: «На рождественскую вечеринку Тorture Garden («Сад пыток») было продано 2500 билетов. И по-моему, все участники пришли. И все пришли в костюмах. На многих были изумительные, очень сложные и действительно классные костюмы. Особенно популярными образами у извращенцев обоего пола оказались палач, жертва и нацист.

По церковному подвалу были расставлены разнообразные пыточные устройства: клетки, дыбы, козлы. И все они были использованы. В стеклянном коробе лежала почти голая женщина, которую можно было щупать за грудь и иные места пальцами через специальные дырочки. В клетке эксгибиционист в черной кожаной маске демонстрировал публике свои чресла. У лестницы на коленях стоял человек-пепельница, требовавший, чтоб об него тушили окурки.

Самое странное в происходящем было то, что, несмотря на устрашающий антураж, в «Саду пыток» царила исключительно дружественная атмосфера. Чудовища были абсолютно friendly. Так, к нам с подругой подполз человек в образе сексуального раба – черном латексе, маске и с ошейником. Поводок от ошейника он ничтоже сумняшеся нам и вручил, а для верности поставил себе на шею мою ногу. Я стояла не шевелясь, боясь повредить шею «раба» обувной шпилькой. Нам на помощь пришла девушка-медсестра с нарисованными на сосках красными крестиками. Очень вежливо она дала небольшую инструкцию, как поступать с рабами - «представьте , что он - ваша собака», а если песик наскучит, то можно отдать его ей. Что мы с облегчением и сделали.

Вечеринка между тем набирала обороты: чудовища отплясывали зажигательные танцы, хлестали друг друга плетками, распинали на дыбах, сексуально использовали на глазах у остальной – совершенно не изумленной – публики. И все это было как-то на удивление не противно, а весело и зажигательно – как на детском празднике. При этом, если вдуматься в обстоятельства, волосы вставали дыбом. Две с половиной тысячи извращенцев ежемесячно устраивают многотысячную оргию в церкви – православные скинхеды съели бы этих людей живьем. Но в Лондоне нет православных скинхедов, и сексуальных маньяков, кстати, тоже нет. Может, потому, что клиентам лучших в мире секс-шопов есть где продемонстрировать достижения индустрии. В Lanesborough я вернулась ближе к утру – усталая, но довольная. Ноги ныли от танцев на шпильках – так что в шикарный отель я вошла, изрядно пошатываясь, с венецианской маской в усталой руке. К моему удивлению, в лобби отнюдь не было пусто – в креслах сидели, а точнее, полулежали джентльмены во фраках – гости отгулявшей тут свадебной церемонии. Джентльмены, надо сказать, были в изрядной степени подпития, так что на ногах не держались вовсе. Проходя мимо одного из них, я почувствовала, как меня нежно, но цепко ухватили за ногу. Не в силах иначе выразить приязнь, юноша во фраке крепко сжал мое колено и произнес: «O my princess!» После чего протянул мне недопитый бокал шампанского. Я, может быть, и выпила бы его Mumm, - но настоящая леди не пьет в пять утра шампанское с мужчиной в дневном фраке.»

по материалам: Д. Карелиной, К. Соколовой

Анатолий Шестопалов