Игры в городки

ДОМОВОДСТВО

В 1971-м княжества на береговой линии Персидского залива избавились от британского протектората. Через год семь из них воссоединились в единое государство — Объединенные Арабские Эмираты. При этом каждый из входящих в федерацию эмиратов остается абсолютной монархией. По договору, кресло президента данного межарабского союза закреплено за шейхом эмирата Абу-Даби, а главой правительства всегда назначается шейх из Дубая.

Поскольку запасы нефти в Дубае изначально были не слишком велики, тогдашний шейх Рашид аль-Мактум озаботился моделью экономики, которая гарантировала бы динамичное развитие ОАЭ и после истощения кладовых «черного золота». Мудрому отцу государства увиделись такие альтернативные перспективы: сделать федерацию морскими воротами региона, превратить ее в финансовый центр Ближнего Востока и сформировать здесь мощную индустрию туризма и отдыха. Шейх сказал — шейх сделал: выросший в 40 км от Дубая коммерческий порт сегодня занимает шестую мировую позицию по грузообороту. Сопутствующим узлом является международный аэропорт Аль-Мактум. Несомненным благом станет грядущее объявление комплекса зоной свободной торговли...

К исходу 1990-х наследники шейха Рашида взялись и за превращение безжизненной пустыни в фешенебельный курорт. Теперь на песчаном берегу высится 162-этажный сталагмит Бурдж Халифа, утерший нос конкурентам из Юго-Восточной Азии. Территорию в 300 кв. км займут бесчисленные аттракционы строящегося Дубайленда. Ставка на мегапроекты оказалась успешной, и мусульманские инвесторы уже вернули в ОАЭ порядка $400 млрд. своих капиталов с Запада. А в 2003-м местные власти разрешили доселе небывалое: предоставлять иностранцам безусловное право собственности на выкупаемые в эмиратах объекты.

Следом явилась проблема достойного расселения уважаемых ожидаемых частников. Не в шатрах же и не на пальмах обоснуются имущие лица? Оказалось — именно на «пальмах». Ибо в такую форму проектанты решили облечь создаваемую дополнительную территорию — намывные острова.

Данный контур обеспечивал наилучшее соотношение длины берега и площади под застройку с индивидуальным выходом к морю с каждого частного владения. Проект нарекли «Джумейра», что означает «крона пальмы». На «стволе» размещаются многоэтажные отели, на «листьях» - виллы, а для связи комплекса с Большой землей предусмотрен монорельс.

Уже намыты в теплом мелководье три разновеликих «пальмы» - малая, средняя и крупная (последняя шестикратно габаритнее первой). Увы, выявились огрехи идеи: водные протоки слишком узки, коттеджи размещены слишком тесно на «листьях»... Посему виды из окон смахивают на флоридские пригороды, а разрекламированная тишина то и дело нарушается.

…Эмиратское чудо имеет и другую теневую сторону. Коренных жителей Дубая — около 400 тысяч душ. Они, в массе своей — вчерашние кочевники и рыбаки, генетически настроенные жить аскетично, — вдруг за четверть столетия обернулись успешными буржуа или рантье, щедро питаемыми властью. Столь резкая трансформация коренных устоев опьянила счастливцев, наделив их избытком высокомерия по отношению к гастарбайтерам-инородцам. А таковых здесь ни много ни мало — 1,6 млн. выходцев из Индии, Пакистана, Бангладеш и Филиппин. Они работают по 12 часов в сутки 6 дней в неделю, получая $300 в месяц. У всех трудовых мигрантов работодателями изъяты документы, а любая попытка забастовок нещадно урезонивается полицией.

Такая концентрация обездоленных представляет собой бомбу замедленного действия, над разминированием которой в ОАЭ еще не ломают голову.

УСТРОИЛИ СУДИЛИЩЕ

В мире есть и иная категория лиц, предпочевших жить в доме на воде. В добропорядочной Британии сии отшельники даже организовали Ассоциацию владельцев жилых судов. Каждому из ее 15000 членов в спину дышит еще целая очередь страждущих, мечтающих переселиться на индивидуальный «борт». Масса желающих пестра: тут студенты и пенсионеры, бобыли и семейные пары с детворой, вольные художники и клерки уважаемых фирм... Парадокс, но у бывшей «владычицы морей» жилья на воде хватает не каждому.

Притом, что от объявлений на тему покупки либо аренды «ботов» здесь рябит в глазах. Характеристики флотских единиц тоже отличаются — от грузовых барж и разоруженных судов береговой охраны, уцелевших в «битве за Англию», до стекловолоконных катеров и парусных яхт.

Вариативность цен широка: если простенький жилой борт тянет на 100 тыс. фунтов, то за 3-этажного комфортного «левиафана» заломят весь миллион.

Швартовка на британских акваториях допустима лишь в отведенных местах. Любой причал имеет «лист очередников», и томиться в их списке можно годами. Но даже если стоянка освободилась, ее не выделяют первому очереднику, а пускают с молотка.

На стационарных швартовках судно подключают к береговым коммуникациям. Плата за коммунальные услуги влетает в 500-1000 фунтов ежемесячно.

Лицензия — главный документ, определяющий жизнь всякого речного плавсредства на Альбионе. Отсутствие лицензии может эту жизнь изрядно скомкать. По закону, дисциплинарная госкорпорация British Waterways имеет право удалить с акватории на берег всякое судно, не имеющее лицензии. Правда, наличие на борту жильца обязывает предварить карательную акцию решением суда. В дальнейшем же извлеченное судно может быть реализовано или просто уничтожено без какой-либо компенсации его владельцу.

ТАМ КИТАЙЦЫ КРАСЯТ СТЕНЫ

Теперь китайцы стали подделывать города. Вернее, не подделывать, а копировать. Год назад живописная альпийская деревня Халльштадт с почти трехтысячелетней историей обрела не вполне законнорожденного брата-близнеца под именем Эхо-таун, выросшего в районе города Хуэйчжоу китайской провинции Гуандун. Скопированы улицы и дома, рыночная площадь и евангелистская церковь на берегу озера, да и озеро тоже, хотя размеры искусственного водоема меньше оригинальных раз в пять. Зато сам Эхо-таун должен был стать, по планам застройщиков, гораздо крупнее и многолюднее австрийской деревни, в которой проживает около 800 человек. Но пока из первых 450 домов, построенных в китайском Халльштадте, продана едва ли треть.

Эхо-таун — детище китайской горнодобывающей и металлургической корпорации Minmetals. Компания вложила в проект 700 миллионов евро. Привлеченные к работе архитекторы ездили в Австрию как туристы и фотографировали в Халльштадте все, что стоит и движется. Однако кое-что скопировать им пока не под силу: заснеженные вершины величественных Альп, по сравнению с которыми коричневые холмы Гуандуна выглядят бедновато, да и здоровый альпийский воздух, увы, не перенести в промышленную китайскую провинцию.

Поначалу, прослышав о строительстве, австрийцы недоумевали. А позже мэр Халльштадта Александер Шойц, приехав в Китай на открытие Эхо-тауна, сменил гнев на милость и подписал соглашение о культурном обмене. В общем-то, возмущал жителей австрийской деревни даже не факт копирования, а то, что их не спросили. Теперь они рассматривают китайскую реплику как рекламу и рассчитывают на увеличение притока туристов из Азии.

по материалам: В. Бабурова, М. Кукушкина, А. Белицкой

Анатолий Шестопалов