Когда низы хотят

РОЖДЕННЫЕ ЛИХОРАДКОЙ

Слово jean появилось в английском языке к концу 16 века и происходило от французского «дженуа» - «генуэзский». Так называлось полотно, завозившееся купцами из Генуи. Аналогично диагональную «саржу из Нима» (по-французски serge de Nime) британцы именовали denim. Оба товара, попавшие с англичанами в Новый Свет, имели там хороший спрос.

Синий же краситель индиго европейцы, наряду с пряностями, вывезли из Индии. А схожесть климата позволила растениям, дающим индиго, освоить Карибский регион и юг нынешних США.

На исходе 1848-го американский президент Джеймс Полк сообщил Конгрессу об открытии в горах Сьерра-Невада россыпей золота. Калифорнию охватила золотая лихорадка. Много разношерстного люда хлынуло тогда на западное побережье Штатов. К марту 1853-го среди толпы, влекомой призрачным блеском драгметалла, оказался и еврей Леви Штраус, родом из далекой Баварии.

До того он уже 6 лет обретался на Манхэттене - вместе с матерью Ребеккой и двумя сестрами.

Еще два родственника Штрауса - кузены - держали в Нью-Йорке магазин тканей. В Сан-Франциско Леви мигом реализовал взятую с собой палаточную материю и уяснил: здешний край требует надежных портков. С целью фабрикации коих и создал мануфактуру «Levi Strauss and Co».

Жаль, бизнес удушался неудобным снабжением: ткань возили морем из Нью-йорка до Панамы, сушей через перешеек и опять кораблем в Сан-Франциско. Где старательские штаны уже выхватывали из рук продавца.

Официальная родословная сего товара ведется с 1859-го - по дате наиболее раннего имеющегося счета за продажу трех дюжин брюк. И хоть золото в Калифорнии быстро иссякло, в Неваде вскоре обнаружили серебро, и хлынувшим рекрутам фортуны опять понадобилась надежная униформа.

К своему нынешнему виду джинсы шли поэтапно. На этом пути судьбоносной была встреча Штрауса с Джекобом Дэвисом, скорняком из Невады, имевшая место в 1873-м. Трудягу Дэвиса, безуспешно испробовавшего разные поприща, надежно кормило лишь шитье лошадиных попон и сбруи. Однажды жена местного лесоруба пропросила Джекоба укрепить штаны своего благоверного: тот ходил с карманами, вечно оторванными тяжелым инструментом. И скорняк бестрепетно нашпиговал порты лесоруба медными заклепками для конской упряжи.

Так возникла идея, которою Дэвис поделился со Штраусом. Благодарный же Леви, не без труда запатентовав ценную находку, взял изобретателя к себе на фирму - ответственным за проклепку. И вот уже 135 лет по миру шествуют джинсы с медными вставками, фасон и строй которых - родом с дикого Запада.

В 1890-м компания Levi Strauss добавила выпускаемым ею изделиям еще пару карманов: второй задний и маленький - для часов. Примерно тогда же зад брючат украсил кожаный ярлык - сертификат: погонщики стегают лошадей, тянущих за штанины в разные стороны - этакая гарантия прочности.

Наконец, к середине 1930-х фасон «ливайсов»обогатился последними декорациями: арочной двойной строчкой задних карманов и малиновым язычком с названием фирмы в шве правого из них.

...Бурный XX век делал свое: в 1948-м послевоенное возвращение к нормальной жизни довело объем джинсовых продаж до цифры $10 млрд. в год - на миллиард больше, чем оборот фирмы «Дженерал Моторс». Эту одежду носили кумиры поколения - Марлон Брандо, Мэрилин Монро, Элвис Пресли.

- Я хотел бы быть изобретателем джинсов, - откровенничал Ив Сен-Лоран, первым из кутюрье явивший их на мировой подиум.

Жаль, старина Леви Штраус не дождался такого триумфа любимого детища. Он умер в 1902-м, будучи 79-летним миллионером, филантропом и бобылем. Никогда не имевший жен и детей, этот мистер оставил свой удачный бизнес племянникам - братьям Штерн. В нынешнем году изобретателю джинсов исполнилось бы 185 лет.

ВОСТОЧНАЯ ПЕСНЯ

«Посмотри: в тени чинары пену сладких вин на узорные шальвары сонный льет грузин,» - писал когда-то Лермонтов о дремотной жизни Востока. Но при всей дремотности женская мода «а-ля Шехерезада» успела опередить джинсовую экспансию на просторах Малороссии. Свидетельством чему - дневники Филиппа Норбертовича Ясногурского (1841 -1913), бывшего гласного Киевской думы, а заодно коммерсанта, публициста и убежденного монархиста.

Из творений господина Ясногурского, опубликованных в 1911-м, следовало, что все беды Киева, насущные и будущие, исходят и грядут от евреев, Т. Г. Шевченко и... женских шаровар. Оставим в покое неприемлемые аспекты этнических предрассудков и украинского сепаратизма. Проследим лишь, как женское одеяние, по мнению Филиппа Ясногурского, навлекло революции, войны, эпидемии и другие кошмарные ужасы.

Отметим, что в Париж дамские шаровары персидского типа заявились с легкой руки (или ноги) знаменитой Маты Хари. В гастрольный же тур на берега Днепра эту одиозную танцовщицу привез Виктор Голубев - хозяин лучшего на то время (1911 г.) киевского отеля «Пале Рояль». И уже в «матери городов русских» те шальвары вызвали, скажем так, фурор с мощными негативно-позитивными изъявлениями. И не столь из-за фасона, сколь из-за прозрачности дальше некуда.

Но Мата Хари побыла и убыла, а внимавшие ей киевлянки остались. И взялись наследовать манере знаменитой танцовщицы. Ниже цитаты из городских изданий той поры:

«...Вчера на Бибиковском бульваре две дамы удивили странностью их наряда - газовыми шароварами. За минуты вокруг модниц собралась толпа, любопытная и бесцеремонная. Послышались оскорбления, и модницам пришлось укрыться в ближнем подъезде».

«...На Крещатике снова объявились модницы. Вчера вечером толпа окружила их и, как раньше, загнала в соседний двор. Для разгона толпы явился наряд полиции. Через полчаса модницы выскользнули, и все повторилось. За вечер отмечено 5 таких случаев, и полиция дежурила до 11 часов ночи.»

«...В воскресенье на Крещатике снова окружили двух дам в прозрачных шароварах. Публика явила всю свою несдержанность: их окружили, освистали, укрыли грязной бранью и плевками. Одна дама сомлела, другую хватали за шаровары и порвали их. У сомлевшей кто-то забрал туфлю. Под шумок несколько горожан стали жертвами карманных воров».

...Мы же снимем шляпу перед храбростью безымянных модниц. Это они расшатали устои царизма, спровоцировав в Киеве обывательские беспорядки, подобных которым не фиксировалось даже в революционном 1917-м.

АВРАЛЬНО-ГЕНИТАЛЬНЫЙ КОНТАКТ

В 1931-м новозеландскую глубинку всколыхнул испуг: рабочие джинсы местных фермеров стали взрываться. Явление обрело лавинообразность: эксплозии следовали и на бельевой веревке, и на спинке стула у камина после дождя. Иногда эта одежда начинала дымиться даже на своем владельце. Причем в городах такой феномен не наблюдался.

Расследование показало, что всему виной - расплодившийся в Новой Зеландии крестовник луговой - ядовитое растение, ненароком завезенное из Европы. Овцы могут до полугода питаться им безболезненно, зато коровы и лошади, съев, быстро гибнут от печеночных нарушений. Противоядия, от него, как и лечения, не существует.

В Англии борьба с крестовником давно велась на государственном уровне, а Новая Зеландия в 1930-е как раз начала переход от сплошного овцеводства к разведению мясо-молочного скота. Тогда-то и проявилось все зло крестовника. Дергать его вручную бесполезно: глубокие корни через неделю дают новые побеги. Пропалывать безграничные угодья - тоже сизифов труд.

Выручила химия: опрыскивание пастбищ хлоратом натрия. Этот активный окислитель сам не горит, но в смеси с любой органикой может взрываться. Очевидно, что пропитанные хлоратом натрия фермерские брюки становились взрывоопасными. И угрозу эту не исключали ни стирка, ни полоскание. Государство предупредило фермеров о такой беде, но тем оставалось либо рисковать, либо бросать хозяйство. Опасный гербицид применялся до рубежа 1940-х, когда его все-таки запретили.

До сих пор крестовник луговой остается бичом новозеландских скотоводов. Правда, в 1980-х нашли было естественного врага для сорняка - жучка, который местами уничтожил крестовник. Но и самому жучку не подошел влажный климат западной части страны...

Лишь в 2004-м начаты опыты с двумя видами европейских бабочек, чьи гусеницы, презрев влажность, исправно грызут корни и соцветия ненавистного растения. Но пока опыты идут на малых делянках, покрытых густой сеткой: надо убедиться, не станут ли завезенные гусеницы пожирать и другую, кроме ядовитой, местную флору.

Единственное радует уже до завершения опытов: гусеницы не взорвутся ни в стиральной машинке, ни на причинном месте. Храня, тем самым, гардероб фермера от порухи, а его самого - от буквального членовредительства.

по материалам В. Абаринова, В. Киркевича, VDI - Nachrichten

Анатолий Шестопалов