Игра в ящик

БИОХИМИЯ ВНУТРИ НАС

Еще с античной эпохи для членов социума, не обремененных глубокими умственными либо практическими задачами, выработался набор жизненных требований: хлеба и зрелищ. Но лишь к концу ХХ века человечество осчастливило себя где достаточной, а где даже излишней нормой и того, и другого. Заманчивая сказка воплотилась в быль, для начала экранную. А потом настырное телевидение донесло изощрения разума, не обязательно возвышенного, до каждой ячейки общества.

Но TV-ящик обнаружил, что может вызывать у людей психическую зависимость. А американский нейрофизиолог Крудман раскрыл ее истоки: оказывается, у телезрителя правое полушарие мозга работает вдвое интенсивнее левого.

Такой дисбаланс способствует выработке в мозгу гормонов-эндорфинов, структурно идентичных опиуму и его производным. А любое занятие, провоцирующее наплыв эндорфинов, формирует к себе естественную тягу.

Эксперименты доказывают, что у приникшего к телеэкрану человека его мозговые кора и подкорка, отвечающие за высшую нервную деятельность, спят. Зато периферийная нервная система перевозбуждена. Такое распределение характерно для животных, не способных отделить реальность от ее изображения.

Гиперактивное правое полушарие воспринимает поступающую информацию некритично, ибо за анализ и обдуманные реакции у нас отвечает левое. Налицо канал сильнейшей психологической обработки масс.

По эффективности отключения самосознания личности у телевидения конкурентов мало.

Высчитано, что средний обыватель находится у своего «ящика» примерно 1640 часов в году. Или, с 10-летнего по 60-летний возраст - около 82000 часов. То есть до четверти отпущенной человеку активной фазы жизни. Промывка мозгов еще та!

КАИНОВА ПЕЧАТЬ

Итак, телезритель покорно ждет, что явит его вниманию руководство телеканала. Оно же, в условиях коммерциализации, сориентировано на рекламу, приносящую львиную долю выручки. Исключение - страны с государственным телевещанием (как в бывшем СССР), но эта форма уплывает в небытие (Куба).

Рекламодатель же, втискивающий свою мозговую инъекцию между частями основной передачи (а может, фоновой - кому что важнее), заинтересован в неотвязном зрительском присутствии у экрана. Эту важную функцию успешно несет жанр с общим названием «саспенс» («suspense» - напряженная безвестность. И, конечно, его правофланговый разряд триллеров - фильмы ужасов.

Так что нарастающий вал кинорасчлененки, читатель - всего лишь отражение массового спроса на данный товар, нашу с вами подспудную жажду насилия. Прирожденная она или вызванная - общего диагноза нет. Но в любом случае - круг замкнулся.

...Что до экранного убийства, то ему минуло 105 лет. В 1903-м грянул первый киновыстрел - и в фильме «Большое ограбление поезда» упал жертвой первый человек. Тогда это вызвало ужас аудитории. Спустя четверть века, в 1928-м, картина Л. Беньюэля «Андалузский пес» явила вспарывание бритвой человеческого глаза. Дело сдвинулось. Жернова начали свой размол.

В 1960-м классик жанра режиссер Альфред Хитчкок своим «Психозом» заявил миру, что каждый человек по-своему маниакален (героиню фильма зарезали в душевой кабинке).

Через 28 лет откликнулось эхо: дублершу Дж. Ли, заменявшую основную актрису в этой сцене под душем, реально изнасиловал и убил охотившийся за ней 30-летний маньяк. Кинематограф стал пособником действительности.

РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА

Незадолго до своей кончины английский режиссер Альфред Хитчкок (1899-1980 гг.), творивший в Голливуде, поведал историю из раннего детства. Тогда его, 5-летнего мальчугана, родной отец-зеленщик за какую-то вину отправил с запиской в полицейский участок.

Комиссар прочел ее и запер малыша в кутузке, приговаривая: «Вот что бывает с нехорошими детьми.»

Запер лишь на 5 минут, но впечатленный Альфред помнил тот эпизод всю жизнь. И всю жизнь панически боялся ареста, тюрьмы и даже уличных регулировщиков.

Не был Хитчкок и казановой. По личному откровению, он в свои 27 лет женился на коллеге Альме Ревилль из киномастерской, будучи девственником. И лишь затем узнал, что у женщин бывают, пардон, критические дни.

Отпечатался в душе будущего режиссера триллеров и момент его предложения руки и сердца. Влюбленные тогда плыли из Германии в Англию, возвращаясь на корабле после съемок. Нещадно штормило, и избранница Альма, лежавшая в каюте на верхней полке, очень страдала от морской болезни. Выслушав объяснение Альфреда, она застонала, утвердительно кивнула, и... ее стошнило на будущего мужа.

Неужели знамение? Похоже, ибо сам мэтр свидетельствовал у одра, что его супружеские отношения после рождения дочери Патриции (в 1928 году) съехали на необратимо платонические. И оставались таковыми все 5 десятилетий единственного брака.

Зато в профессиональной деятельности мистер изгалялся. На съемках знаменитого фильма «Птицы», ради естественности, он вместо запланированных механических использовал две сотни живых ворон и чаек. Актрису Типпи Хедрен и нападавших на нее пернатых заключили в гигантскую клетку. Но режиссеру казалось, что птицы слишком быстро взлетают с истязаемой ими жертвы.

Тогда их привязали тонкими капроновыми нитями, пришитыми к одеянию актрисы. В кадре привязь была незаметна, зато остервенения у летучего племени хватало с избытком. Одна из чаек, едва не выклевав Типпи глаз, сильно рассекла ей веко. Мистер Хитчкок был в восторге. Настолько, что однажды стал грубо домогаться актрисы в ее трейлере. А решительный отказ поверг его в депрессию и навсегда разорвал их взаимный творческий союз.

Впрочем, мэтр допускал посягательства на зависимых от него дам не раз и не два. Хотя, насколько известно, ни один такой эпизод не достиг запредельной фазы. Лишь попытки. Тень детского испуга в полицейской камере?

В отместку к старости режиссер хвастался, что изобрел способ задушить женщину одной рукой, и читал друзьям вводный курс некрофилии. Хотя мог бы и каннибализма. В меню званого ужина у него на дому, бывало, значились «фаршированные трупы в пикантном соусе» и «рагу из свежеотрезанных дамских пальчиков».

Наверное, счастье, что мистер Хитчкок всю жизнь только снимал кино, не более. И страшно, если для каждого человека его психотравма на жизненном пути оставляет неизгладимый след. Тогда уж действительно: «Ау-у, доктор Фрейд!» Или даже: «Ку-ку...»

по материалам А. Варенберг, К. Французовой, М. Трофименкова, А Зубкова

Анатолий Шестопалов