До самых до окраин

ДЕРЖА ПОРОХ СУХИМ

14 июня 1982-го был понедельник - день тяжелый. Но именно в эту дату СССР начал стратегические учения, за свою масштабность прозванные на Западе «семичасовой ядерной войной».

Сигнал тревоги прозвучал условно неожиданно и привел в действие всю махину, именовавшуюся советскими Вооруженными Силами.

По легенде, провокационные действия США и их союзников по НАТО резко обострили международную ситуацию. Попытки отечественной дипломатии выйти из кризиса успеха не имели. Более того: в Центральной Европе, на линии раздела военных блоков, произошли локальные огневые столкновения.

Первыми на отчаянный шаг решились США, чей президент (Р. Рейган) санкционировал начало полномасштабной войны против СССР и его союзников. В этих условиях наше руководство приказало нанести встречный ядерный удар по территориям всех стран-членов НАТО.

Этот удар и стал апофеозом тех учений. Его нанесли в пятницу, 18 июня. За семь часов этого дня разными структурами ВС СССР были запущены: три космических баллистических ракеты-носителя, две межконтинентальных, одна БР морского базирования, одна БР средней дальности, две противоракеты.

Кроме того, в эти часы состоялись пуски нескольких крылатых ракет с борта стратегических бомбардировщиков и кораблей ВМФ, а также оперативно-тактических и зенитных ракет. И еще много чего, встряхнувшего планету, случилось в тот день.

Большинство из названных стартов оказались успешными. Неудачей завершились только два из трех космических запусков. Выведенный на орбиту спутник-перехватчик «Космос-1379» так и не смог уничтожить заранее отправленную туда мишень-собрата «Космос-1378» и был подорван. Аналогичное фиаско постигло навигационный спутник «Космос-1380», не добравший высоты и сгоревший затем в плотной атмосфере. Единственным из космической троицы свою задачу выполнил «Космос-1381» - разведывательный аппарат, благополучно собравший требуемые данные и точно приземлившийся.

Но самым впечатляющим в этой семичасовой репетиции был не ход учений, а планов громадье, которое разрабатывал для них Генштаб и которое затем было урезано. Осуществить первоначальные замыслы не удалось из-за их дороговизны и по политическим соображениям. Ведь только ракет космического и стратегического назначения предполагалось запустить до 70 штук - форменные «звездные войны»!

И все-таки даже то, что было задействовано в этой демонстрации сил, изрядно отрезвило мир. Ныне, более четверти века спустя, уже нет в живых ни актуальных тогда политических лидеров Востока и Запада, ни могучей родины социализма.

Да и учения подобного масштаба, по целому комплексу соображений, теперь вряд ли осуществимы.

КОГДА ЖИВЫЕ ПОЗАВИДУЮТ МЕРТВЫМ

Весьма действенные усилия в оборонной сфере предпринимала и советская фундаментальная наука, изучающая атмосферные и геотектонические явления. Известно, что после скрупулезных расчетов и теоретического моделирования, в начале 1970-х на Камчатке и Каспии велись практические работы по инициации цунами.

Первые же опыты по созданию вакуумным подводным взрывом гигантских морских волн дали прекрасные результаты. Цунами накрыли приморские территории на десятки километров от берега. По осторожным расчетам, подобные упражнения, например, у берегов Китая могли бы унести до 800 млн. жизней его граждан.

Увы, обнаружился и побочный эффект - явление «критической отдачи». Так, схлынувшая с суши волна отступала в акваторию и уже там неслась в обратную сторону на дистанцию, в разы превышающую изначальную. То есть при подрыве вакуумного заряда в Желтом либо Китайском морях разрушительная отдача наверняка достигла бы Японии или Филиппин.

Другим недостатком «цунамического» оружия являлось попутное уничтожение в задействованной акватории всей океанской флоры и фауны, с последующим обильным выделением ядовитого сероводорода.

Не меньшую ударную эффективность сулили и «бесконтактные» ядерные взрывы, над которыми работали в Новосибирском институте ядерной физики. По замыслу авторов данной идеи, над территорией противника баллистическая ракета круто взмывала, и ее ядерный заряд взрывался в стратосфере.

В результате через образовавшуюся атмосферную воронку на значительные ареалы воздействовало губительное для жизни космическое излучение. Например, при таком взрыве над Москвой поражались бы районы СССР от Курска до Волгограда.

На этой же территории в случае взрыва заряда ночью температура в считанные минуты на какое-то время опустилась бы до минус 110 градусов. А днем, наоборот, мог ударно воздействовать импульс 190-градусной жары. Ко всему, со скоростью более 400 км/час (110 м/сек) проносился бы ураганный ветер. Как итог, огромный район площадью в десятки тысяч квадратных километров становился бы мертвой зоной.

Этот сценарий в 1980-е неоднократно моделировался на ЭВМ и неизменно являл превосходный уничтожительный результат.

Тогда же новосибирские ученые сделали анализ возможных последствий советского ядерного удара. Расчеты показали, что инициация в течение нескольких часов лишь 10% баллистического потенциала СССР могла бы подхлестнуть вялотекущую ядерную реакцию, горящую в центре Земли с момента ее формирования.

Через месяц температура поверхности земного шара была бы от 2000 до 4000 градусов, а еще через месяц голубая планета могла бы просто взорваться.

При этом ученые Сибирского отделения РАН были против остановки подземных ядерных испытаний. В докладе за 1992-й для Министерства атомной промышленности они прогнозировали целый букет глобальных изменений климата из-за введения моратория. К сожалению, оные изменения уже заметны даже равнодушному созерцателю.

МАЛЕНЬКИЙ ВИНТИК БОЛЬШОЙ МАШИНЫ

А как жилось и работалось специалистам, руками которых непосредственно ковался ядерный щит Родины? Ниже выдержки из интервью, данного Владимиром Александровичем Зайцевым - сборщиком, лично участвовавшим в монтаже трех сотен боевых ядерных зарядов.

«...Спецотбор я прошел перед демобилизацией в 1957 году. В армии служил авиамехаником полного профиля, в случае нужды мог даже самостоятельно перегнать «МиГ» в нужную точку. Анкетирование по линии КГБ тянулось полгода. Из многих кандидатов на обещанную сказочную жизнь выбрали четверых, меня в том числе.

Мы дали расписку о неразглашении и подписали договор на 5 лет (я продлевал его в итоге на всю трудовую жизнь).

Работа, помимо белых халатов, подразумевала еще и изолированность в лесу, за колючей проволокой, в средней полосе России.

Наша часть была абсолютно закрытой, а жизнь походила на тюремную: из цеха - домой, в барак, а утром - обратно. Жена и дети - тоже в зоне, где был военторг и закрытая школа. Из развлечений - книги, спортзал, киноклуб, тир. Правда, снабжение было московским, без дефицитов.

Уходя на работу и даже уезжая на месяц в отпуск, мы не запирали дверей. Обитатели городка малочисленны, все друг друга хорошо знали. В общем, жили как при коммунизме.

Зарплата у меня была 320 руб. и выше. После 25 лет стажа пенсию ничислили 150 руб. - по советским меркам хорошие деньги.

Хотя звание ветерана частей особого риска получил только в 1990-х. Льготы - смехотворные.

Свою дозу облучения я ненароком схватил еще в молодости - в дни вынужденного простоя бригады подметал в хранилище термоядерных зарядов. Через месяц полностью облысел, хотя «схваченную» дозу мне так и не назвали.

Но на здоровье не жалуюсь. Удручает другое. Обычно мы, члены той бригады, ежегодно поздравляли друг друга со всеми праздниками. А в этом году мне не пришло ни одного письма или открытки. Так не хочется думать, что из 18 человек в живых остался я один, 73-летний...»

по материалам А. Железнякова, С. Кожушко, С. Самоделовой

Анатолий Шестопалов