Слово из трех букв

СРАВНИТЕЛЬНАЯ АНАТОМИЯ

Сколько у человека видов чувств? Аристотель говорил, что пять: слух, осязание, зрение, вкус и обоняние. Восприимчивые натуры добавят сюда интуицию, тягу к прекрасному либо что-то аналогичное. Рационалисты тоже далеки от согласия: одни называют три вида, другие - целых 33. Все зависит от методики характеризации.

Чувств наберется три, если делить их на химическое (обоняние и вкус), механическое (осязание и слух) и световое (зрение). Классифицируя подробнее, заметим, что тот же вкус подразделяется на ощущения сладкого, горького, кислого и соленого.

Зрение тоже можно полагать и единой реакцией на свет и тьму, и множественной - если учитывать цветоделение восприятия.

Если изощряться, можно добавить к списку и чувства внешней температуры, равновесия, времени, укачивания, обоих типов нужды, голода, боли, а также целого ряда душевных порывов - от ненависти через вдохновение к инстинктам жизни и любви.

Ныне большинство ученых согласны на градацию людских ощущений по 21 позиции, хотя это не предел.

Впрочем, далеко не каждому чувству найдена его телесная прописка. А органическая топография, ценность для жизни и наличие дубликата вносят в запутанный реестр стройный порядок, указывающий, что важнейшим из генераторов ощущений людям дан нос. Ибо он един, но, не в пример языку с гениталиями, открыто устроен в центре физиономии - дабы, как бушприт в житейском море, вести хозяина нужным курсом.

Обоняние же может довести до трагедии, чему есть античный пример. В Эгейском море, неподалеку от Лесбоса, расположен остров Лемнос. И его, как соседа, в давние времена населяли одни женщины. Эпос вещает, что лемниянки дружно истребили своих мужей за отказ последних делить супружеское ложе.

Мужской же демарш был вызван чесночным запахом, исходившим от подруг. Лемнос являлся центром производства дорогих пурпурных тканей, для окраски которых гречанки, занятые этим ремеслом, использовали морские раковины и обилие чеснока.

Так возмущенное обоняние стало причиной гендерно-бытового катаклизма.

НАД ВСЕМ НЕАПОЛЕМ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО

Как некогда в Испании, лозунг о чистоте небосвода в 2007-м ассоциировался у жителей итальянской области Кампания едва ли не с гражданской войной (к счастью, бескровной). А причиной драматических коллизий стал... мусор, в несметных объемах укрывший жемчужину юга Италии - административный центр Неаполь и его окрестности.

В послевоенные годы с отходами славного мегаполиса традиционно управлялась каморра - здешняя мафия. На принадлежащих ее людям заводах стройматериалов из мусора успешно делали... кирпичи.

Но со временем членство в Евросоюзе подняло требования к качеству национальных изделий, такие стройматериалы признали экологически вредными, и мафию оттерли от дела.

Тогда она взялась за мусор по-другому. Утилизация способом каморры выглядела проще методов государственных коммунальщиков. За половину гостарифа по назначенному адресу являлась вездесущее спецавто и избавляло заказчика от всех его отходов. Вычисляем дальнейший путь мусора: грузовичок оставлял помойную кучу, где заблагорассудится его шоферу.

Археологи будущего назвали бы эти пласты культурным слоем. Но граждане настоящего почуяли нешуточную угрозу собственному бытию: грянул момент, когда свалки Кампании оказались вконец переполненными. По заваленным отходами улицам Неаполя люди двигались в респираторах, а машины не могли проехать.

Ко всему, дисциплинированные государства, куда экспортировалась неаполитанская моцарелла - вкуснейший местный сыр - заподозрили в этом гастрономическом чуде диоксиновое присутствие.

И тогда настала картина апокалипсиса. Прекрасный город, заваленный терриконами мешков гниющих отходов и удушаемый гарью зажженных помоек, требовал разрешения конфликта. Усилия по нормализации обстановки встречали сопротивление мафии - ей это было невыгодно. Она же, каморра, инспирировала протесты горожан из-за строительства мусорокрематориев.

Конфликт вызвал смену правительства. Новый многократный премьер С. Берлускони ввел в город войска. И мафия попятилась. За неделю армия ликвидировала эшелоны смрадной грязи, успев к началу туристического сезона. Мусор затаился лишь на дальних окраинах.

Таким выдался для Неаполя год 2007-й...

ТРИ ВЕКА СОВЕРШЕНСТВА

Конечно, упомянутая помойная драма затронула лишь юг Италии, живущий по давним традициям. Север государства коммунхозовские задачи решает по-державному: оттуда мусор потоком вывозится в Германию и Финляндию, имеющие супертехнологии по его утилизации.

Но уроженцы Апеннин славны не только экспортом отходов. Сыны Италии подарили миру чудо рукотворного благоухания, которому скоро исполнится 300 лет.

В 1709-м два синьора - Джованни Мария Фарина и его брат Джованни Батиста - повинуясь лишь им известному чутью, обосновались в немецком Кельне. На ту пору это был весьма развитый культурный центр. Заезжие, верные фамильному делу парфюмерии, нашли на чужбине все условия для творческих приложений.

Вскоре Джованни, ставший в Германии Йоганном, создал гамму духов, назвав особо понравившийся аромат «Eau de Cologne» («О де Колон», или «кёльнская вода» по-французски, ибо тогда это был язык аристократии). «Этот запах напоминает весеннее итальянское утро после дождя, когда воздух насыщен ароматом лимона, апельсина, бергамота, цветов и трав моей родины,» - излагал И. М. Фарина в одном из писем.

Духи стали явным новшеством, ведь ранее были известны лишь «моноароматы» (тот же мускус с его подавляющим запахом).

Не секрет, что на заре XVIII века люди не излишествовали с купелью, так как вода естественных источников зачастую распространяла болезни. И духи требовались, чтобы перебить миазмы тела. «О де Колон» быстро распространился по европейским салонам. Правда, эту роскошь, из-за ее дороговизны, могли позволить себе лишь высшие слои общества. В числе почетных клиентов семьи Фарины на рубеже 1800-х значилось более полусотни лиц монаршего статуса.

На первой мировой выставке духов (Лондон, 1801 г.) «Кельнскую воду» справедливо отметили золотой медалью.

Технология минувшей эпохи была строгой, каждый флакон опечатывался и обертывался бумагой с факсимиле парфюмера.

Зато после Великой французской революции началась эра массированных подделок деликатного товара. Фальсификаторы регулярно карались судебными решениями, однако настойчиво брались за прежнее. Известнейшей и впоследствии узаконенной стала версия «О де Колона», нареченная просто «№ 4711». Номер являлся городским адресом ее производителя Вильгельма Мюленса; дома в Кёльне того времени нумеровались без привязки к улицам.

Вода «№ 4711» годилась для наружного и даже внутреннего употребления, имея некие целебные компоненты. Позже мануфактура по ее выпуску неоднократно меняла хозяев. Духи Мюленса «№ 4711» фабрикуются и сегодня, но совершенно не похожи на аромат «от Фарины».

В глобальном триумфе «Кельнской воды» есть доля и российского участия. Так, конкурс 1912 г. на лучший флакон для «Eau de Cologne» выиграл наш известный художник Василий Кандинский. С его легкой руки и по сей день прямоугольные флаконы адресуются мужчинам, а округлые - женщинам. Содержимое у тех и других одинакового рецепта, но с мизерной разницей в концентрации.

Зато все три столетия любая этикетка «О де Колона» несет единый знак - алый трехлепестковый силуэт тюльпанового бутона. При жизни И. М. Фарины эти цветы считались предметом абсолютной роскоши, их луковицы ценились на вес золота. И отрадно, что алые тюльпаны из Кельна не имеют к пурпуру с острова Лемнос никакого отношения.

по матер. «VDI Nachrichten», А. Воджи, К. Соколовой, Т. Новгородской, Е. Щипуновой

Анатолий Шестопалов