Трупный глас

ПРИШЕЛ, УВИДЕЛ, НАСЛЕДИЛ

Любая форма жизни является цепью физико-химических реакций, сопровождающихся производством работы и отходов. Хотя в естественных системах отходы какого-то вида существ являются ценным ресурсом для иного вида. Но утилизационные возможности «смежников» тоже имеют свой предел, за которым лежит образование естественных свалок.

Переход древних людей с кочевого на оседлый характер бытия воздвиг перед ними и задачу обращения с мусором. Ибо с какого-то момента рост помоек начал обгонять возможности их самоуничтожения. Поэтому и канализация, и свалки оказались атрибутами мегаполисов от Вавилона до Рима. В меньших же населенных пунктах санитарно-гигиенические проблемы каждого хозяйства решались индивидуально. Как правило, удалением отходов на или за границу частного владения. Мусорники стали овеществлением разделения территории на свою и чужую (вернее, ничью).

Такой подход длился веками. Даже в 1830-м россиянин Александр Строев писал из французской столицы: «Обычные улицы здесь невыразимо грязны. Кухарки выплескивают на них помои, выметают сор и объедки. Честные люди пробираются по засоренным тротуарам, как умеют».

Впрочем, в те годы парижане и сами уже чувствовали такое положение неприемлемым. А к последней трети XIX века европейские столицы обзавелись настоящей канализацией современного типа. Свалки же еще оставались просто территорией накопления отходов.

К середине 1950-х в мировой обиход хлынул ручей, а затем и вал полимеров, которые не гниют и не ржавеют, а окисляются лишь поверхностно. То есть взлет производства товаров, а в итоге-мусора, сопроводился замедлением разложения последнего. Для венца творения замаячила изнанка цивилизации в образах бытия на помойке.

В СВЕТУ ТОННЕЛЯ ВИДИТСЯ КОНЕЦ

В 1972-м Деннис и Донелла Медроуз вместе с Йоргеном Рандерсом представили Римскому клубу свой знаменитый доклад «Пределы роста». Вывод исследования удручал: наблюдавшиеся в ту пору социально-экономические тенденции вели к однозначному и быстрому краху человечества. Механизмами гибели виделись истощение природных ресурсов и неконтролируемый рост отходов.

На мрачном фоне спасительной прозвучала идея мусоросжигающих заводов (МСЗ). В 1980-1990-е МСЗ начали стремительное шествие по Европе, и так же быстро выявлялись несомые ими проблемы. Оказалось, что пламя бессильно против тяжелых металлов: их ядовитые соединения не теряют вредоносности, а , наоборот, могут усугубить ее, перейдя в летучую форму.

А знаменитые диоксины, не имеющие безопасных концентраций, вообще рождаются огнем при неполном окислении хлорорганики. Это вынуждает использовать кислородный наддув и мощную очистку топочных газов, радикально удорожающие «огненное погребение». Так, построить МСЗ для утилизации годовой нормы в 300 тыс. тонн отходов (скупая цифра для города с миллионом жителей) стоит примерно $125 млн., и еще $12 млн. потребуется на эксплуатационные издержки.

Ко всему, даже самое жаркое испепеление не удаляет в атмосферу всю опаленную порцию. Финальные шлаки, малые по объему, в весовом исчислении достигают трети начальной закладки. То есть, выложив огромные деньги и загрязнив воздух, люди не избавляются от свалок, а лишь тормозят их рост.

Данный анализ весьма убавил популярность МСЗ, лишив их ореола панацеи от экологических бед. Во Франции, например, сегодня действует 112 МСЗ, утилизирующих лишь 10% национальных отходов. А на всю 5-миллионную Финляндию такой завод единственный, и жгут там крайне неприемлемые «хвосты».

В ракурсе использования вторсырья главным недостатком бытового мусора является его разнородность. Лучший вид борьбы с которой - исходное видовое разделение. Наиболее преуспела в таковом Германия, где дисциплинированные жители опускают в разные контейнеры даже стеклотару разного цвета.

Впрочем, эти успехи равно зиждятся и на качественной работе муниципальных служб, что характерно не для всех стран.

Идее дифференциации русел бытовых клоак противится и нарастающее культурное расслоение западного общества. И беда не только в разжижении устоявшихся европейских норм дикими санитарно-бытовыми традициями африканских и азиатских иммигрантов. Хуже, что эти иммигранты зачастую не настроены на культурную и гражданскую ассимиляцию с приютившим их коренным благополучным социумом.

Увы, названный изъян обнаружился и в частнособственнической реальности постсоветских держав. Ныне для бездумного обывателя за дверью его квартиры или забором усадьбы - некая чуждая и отчасти враждебная среда, заслуживающая попрания. В этом - отголоски животного импульса, влекущего оправляться для установления границ личной территории и заявления о своем присутствии в мире. Жаль, усвоить высокие потребительские стандарты зарубежья оказалось легче, чем соответствующую им бытовую культуру.

СУРОВЫЕ ВОЛНЫ ГОТОВИТ ЛАВИНОЙ...

Вверх по Днепру, в 12 км от украинской столицы, расположено Киевское водохранилище. Это - огромная акватория с зеркалом в 922 кв. километра. На севере, у границы с Белоруссией, в Киевское море впадает река Припять.

Названный искусственный резервуар создан в 1960-е ценой затопления более 60 деревень с их окрестными угодьями. Он стал последним из шести больших водохранилищ Днепровского каскада. Его высотный напор - источник потенциальной энергии для генераторов Киевской ГЭС.

Настораживает другое. По мнению целого ряда украинских и зарубежных специалистов, Киевская ГЭС - самый опасный водонапорный объект Юго-Восточной Европы. В случае (чего Боже упаси!) аварии на его плотине мутный вал будет способен уничтожить частично или полностью 27 городов. Плюс обнажить либо распространить радиационный донный ил, запасы которого оцениваются в 500 млн. тонн.

Главным естественным фактором, инициирующим разрушающие плотину усилия, может стать космогонический. Имеются в виду приливные силы, неизбежно рождаемые таинственной гостьей из ближнего космоса - летящей к Земле планетой Нибиру. По расчетам, минимального к нам расстояния этот объект достигнет в феврале 2014-го (около 1 млн. 200 тыс. км), что троекратно больше дистанции от Земли до Луны. Но гравитационное притяжение Нибиру ожидается при этом втрое мощнее лунного.

ФЕКАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ

В 1840-м немецкий ученый Штейнбейн выявил не известный ранее газ и назвал его «озон» ( от греческого «пахнуть»). В 1896-м Никола Тесла запатентовал первый генератор озона. Но лишь к концу ХХ века метод озонирования воды получил широкое распространение.

Впрочем, лучше позже, чем никогда. Испытания доказали, что озон, по сравнению с хлором той же концентрации, в 3000 раз активнее уничтожает содержащуюся в воде бактериальную и вирусную нечисть. И при этом не нарушает минерального состава жидкости и ее водородного показателя рН.

В Европе озонированию подвергают 95 % питьевой воды. А на Украине, к сожалению - лишь основу для единственной марки водки.

Ну да ладно: есть заноза поглубже. Бортническая станция аэрации городских сточных вод Киева ежедневно вырабатывает 12 тыс. кубометров сгущенных осадков. Их перекачивают на отстойные «зеркала» вместимостью 3 млн. кубометров ила. Эти хранилища давно троекратно переполнены. А остановить процесс нельзя, иначе через 40-50 часов фекалии придется сливать уже в Днепр.

На реконструкцию системы требуется $600 млн., которых, естественно, нет и не предвидится. Конечно, индусы, омывающиеся в загаженных, но священных водах Ганга, посмеялись бы над этими «детскими» для них страстями. Но нам до их иммунитета еще расти и обрастать, духовно и телесно.

Зато - без дополнительного субсидирования. И то радость.

по материалам Б. Жукова, А. Шария, А. Соколовой

Анатолий Шестопалов