Вольные упражнения

СНОСНОЕ МЕСТО

Парижская крепость Бастилия изначально строилась как аристократическая тюрьма для максимум 42-х высокородных персон. Главной виной благородных узников обычно являлись коварные замыслы против монарха. Так что в этом заточении единовременно томились, как правило, не больше одного-двух лиц: принцев, герцогов, маршалов или графов.

Знатным невольникам отводились просторные верхние комнаты (разве что с зарешеченными окнами), меблированные на вкус постояльца. В соседних номерах размещалась его челядь.

Условия содержания отвечали рангу заключенного. Так, для принца крови выделялось 50 ливров в день, лакей же довольствовался 3 ливрами. Это - без рациона, который тянул, соответственно, более или менее 10 ливров. Уместно вспомнить, что четверке мушкетеров А. Дюма полсотни таких монет хватало на месяц развеселой жизни.

Добавим, что узникам позволялись рукоделия, чтение и цензурированная переписка с волей. И эту гуманную тюрьму почему-то люто ненавидели горожане. Впрочем, Бастилия дорого стоила казне - лишь на жалованье коменданту в год уходило 60 тыс. ливров, а были месяцы, когда застенки пустовали без спецконтингента. Дело шло к упразднению одиозного заведения. А в архитектурных планах грезилось водружение на месте знаменитой тюрьмы памятника Людовику XVI.

БАТАЛИЯ У БАСТИЛИИ

Штурм этого символа монархического ига, осуществленный 220 лет назад, считается началом французской буржуазной революции. А если без пафоса, то сей исторический акт - итог чисто французского легкомыслия, обернувшегося всеобщим озверением, террором, голодом, 25-летними войнами и гибелью шести миллионов сограждан.

Накануне город очутился во власти бандитских шаек. В ночь на 14 июля 1789-го, по словам очевидца, «...целое полчище оборванцев, вооруженных ружьями, вилами и дрекольем, заполонило Париж. Босяки ломились в дома обывателей, требуя еду, питье, деньги и оружие. Все городские заставы толпа разгромила и подожгла. Еще днем разнузданная пьянь в открытую рвала серьги и одежду с неосторожных гражданок, потешаясь над ними, и крушила винные погреба. А в Лазаристском миссионерском доме этот сброд оставил 30 растерзанных жертв».

«В течение двух ужасных суток, - отмечал депутат Генеральных штатов Бальи, - разграбили едва ли не всю столицу. Лишь вмешательство национальной гвардии принесло спасение. Днем 14 июля разбойников удалось обезоружить, а нескольких отъявленных главарей повесили на месте». Считается, что с этого момента восстание обрело чисто политический характер.

...Взятие Бастилии в ратном отношении - успех ничтожный. Призыву мятежника Демулена идти под ее стены вняло человек 800. Защитников крепости насчитывалось 115 душ, включая коменданта де Лоне, плюс 15 орудий. Причем 82 лица из тюремного штата были инвалидами минувших войн.

Зато улицы и крыши домов, прилегающих к месту действия, оказались наводнены любопытными ротозеями.

Сначала нападавшие обрубили цепи подъемного моста, рухнувшего на двоих зевак. Толпу, с криками ринувшуюся ко второму мосту, осадил мушкетный залп из бойниц. Атакующие рассыпались, все заволокло дымом от подожженных у входа торговых лавок и казарм.

Загрохотала беспорядочная пальба с окрестных крыш. Ее перекрывали залпы гарнизонных орудий. Действо тянулось 6 часов, и его финала не чувствовалось. За это время гарнизон потерял двух инвалидов, а из рядов нападавших выбыл 171 человек.

Наконец, осажденные сдались. Их доконали нежелание палить в соотечественников и испуг от вида безмерного числа штурмующих, каковыми чудились массы падких до зрелищ скопившихся обывателей.

Подъемный мост опустился. Руководители мятежников шагнули в крепость, восторженная толпа хлынула следом. Коменданта де Лоне подняли на штыки и, в зверином порыве, отсекли ему голову. Кровавую миссию ловко исполнил оказавшийся в толпе случайный мясник. Не менее жестоко расправились и с другими офицерами гарнизона, тела которых затем отнесли в морг. Кстати, растерзанных останков де Лоне так и не нашли. Хотя через полгода некий солдат вернул семье коменданта часы и драгоценности, принадлежавшие ее несчастному исчезнувшему главе.

При штурме Бастилии обрели волю семь ее последних узников. Четверо из них были мошенниками, пятый - распутник, шестой замышлял убийство монарха Людовика XV, а седьмой чем-то оскорбил фаворитку актуального Людовика XVI.

Кстати, днем ранее из взятой цитадели в тюрьму Шарантон перевезли небезызвестного маркиза де Сада. А то и его освободили бы как «жертву королевского произвола».

ДО ОСНОВАНьЯ, А ЗАТЕМ...

На следующий день в Париже началось массовое избиение аристократов. В Версале узнали о падении Бастилии глубокой ночью. «Но ведь это бунт!» - удивленно воскликнул Людовик XVI в ответ на тревожную новость. «Нет, ваше величество, это революция», - поправил его герцог де Лианкур - вельможа, первым осознавший всю губительность наступившего для французской монархии.

Как в воду глядел: три года спустя августейшая чета, Людовик и Мария-Антуанетта, взошли на эшафот.

Зато в обоих полушариях взятие исторической государственной тюрьмы отождествлялось с неудержимым шествием свободы. Генерал Лафайет послал своему американскому другу, Вашингтону, ключи от ворот Бастилии - они до сих пор хранятся в загородном доме президента США.

В Петербурге чествовали братьев князей Голицыных - двух русских, участвовавших в штурме иностранной твердыни с фузеями в руках (запомним этот роковой для отечественной истории факт).

...Того же 14 июля 1789-го мэрия Парижа учредила комиссию по разрушению крепости. Демонтаж шел почти два года и завершился 21 мая 1791-го. Камни знаменитых стен и башен ушли с молотка. Общая выручка госказны за памятные стройматериалы характеризовалась немалой цифрой - 943769 франков.

РУССКАЯ КУХНЯ

А теперь вернемся ближе к дому. У нас первой искрой революционных выступлений масс значатся события на броненосце «Потемкин» (июнь 1905-го). Хотя уместно вспомнить откровения из мемуаров Дмитрия Ширяева, советского конструктора-оружейника, творившего после Великой Отечественной, в которой сам участвовал.: «Накануне присяги нас решили подкормить, с армейской базы доставили мясо. По нему ползали черви, но начпрод велел паразитов счистить, а мясо помыть марганцовкой и отправить в котел.

Потом, глотая вкусный, наваристый суп, я всецело соглашался с правилом начпрода: «Не те черви, что мы едим, а те, что нас едят!» И мысленно осуждал матросов «Потемкина», раздувших бунт из-за такой чепухи...»

Что до фамильной усадьбы русских покорителей Бастилии, князей Голицыных, то она - Зубриловка Балашовского уезда Саратовской губернии - первая в глубинной России стала жертвой крестьянского бунта (в октябре 1905-го). И доныне пребывает в состоянии глубокого запустения. Мистика, да и только.

...И напоследок о судьбе экипажа броненосца «Князь Потемкин Таврический». Из его 763 человек, оказавшихся в румынской Констанце, сразу захотели вернуться на родину только 110.

Остальные 653 интернированных, боясь наказания, распылились за границей - в Южной Америке, Канаде и Австралии. После Февральской революции 1917-го еще около трехсот потемкинцев на радостях заспешили домой.

А в итоге все четыре сотни вернувшихся ненавистников царизма с «Потемкина» - и осужденных до 1917-го, и избежавших государева возмездия - попали в кутузку к большевикам. Чтобы оказаться жертвами зловещих репрессий 1937-1938-годов.

по материалам С. Цветкова, Д. Ширяева, М. Посохина, Г. Назарова

Анатолий Шестопалов