Хижина дяди СэмаМожно с полным основанием утверждать, что стахановский труд - не по названию, а по феноменальному воплощению блестящей организации, высочайшего темпа и невиданного энтузиазма исполнителей - зародился в цитадели американского империализма. И проявился он за 6 лет до официального рекорда А. Стаханова.ДУХ СОРЕВНОВАНИЯ
1929-й - год начала Великой депрессии. Противостоять которой в западном мире решали по-разному, в том числе - методом демонстративного игнорирования. Такой способ избрали магнаты и главные финансово-промышленные соперники: владелец автоимперии Уолтер Крайслер и хозяева фирмы «Дженерал Моторс» - семейный клан Дюпонов. Первый рассудил, что настало самое время строить в Нью-Йорке 75-этажный небоскреб выше Эйфелевой башни. Конкурентов же аналогичная мотивация подвигла замахнуться на строение с 80-ю отметками. Для чего Дюпоны прикупили за $16 млн. участок на пересечении 34-й стрит и 5-й авеню, а координатором строительства назначили Джона Раскоба, вице-президента General Motors.
По директивной идее Раскоба, главной чертой будущего Эмпайр Стейт Билдинг должна являться его рекордная высота, а отнюдь не внутренний комфорт здания. Что и было заявлено проектировщикам, ранее успевшим облагородить Нью-Йорк доброй дюжиной типовых многоэтажек в стиле ар-деко.
Акценты заказчика были выдержаны: уже готовое здание имело не удобные офисные помещения, а маленькие клетушки, теснимые центральным пучком служебной инфраструктуры. К тому же верхний функциональный ярус проектировщики оставили без водоснабжения и канализации.
МИР НЕ ВИДАЛ ТАКИХ ЯВЛЕНИЙ
Вторым приоритетом были темпы строительства, и тут ярчайше блеснул организационный дар генподрядчика - компании «Братья Старретт и Экен». Рационализм ее подхода к делу на первой же встрече с заказчиком сформулировал глава фирмы, Пол Старретт: «Господа, ваше строительство влечет невиданные проблемы, и традиционное оборудование здесь непригодно.
Поэтому мы закупим специнвентарь и установки, требуемые для конкретных работ, по окончании которых все купленное распродадим, а деньги вернем вам. Таков наш подход к каждой большой работе, и опыт доказывает его эффективность».
«Братья Старретт и Экен» договорились возводить Empire State Building за прямо-таки сиротскую оплату - 500 тысяч долларов. Да еще приняв столь же куцые сроки работ - 18 месяцев. Сдачу ESB в эксплуатацию назначили на 1 мая 1931-го - не в честь Дня международной солидарности трудящихся, а к привычной в Нью-Йорке дате истечения годовой аренды.
И дело закипело. Чтобы уложиться по времени, генподрядчик применил «график наложения работ», и доныне считающийся эталоном рациональности. Пока одна бригада разбирала по кирпичикам занимавшую участок до этого гостиницу «Уолдорф - Астория», другая размечала территорию, вынимала грунт и закладывала фундамент будущего небоскреба.
А одновременно с работами, у тротуара, и вовсе шла ярмарка: желающим горожанам распродавали убранство и скарб демонтируемого отеля. На «ура» брали мебель, лифты, телефоны, ванны, сантехнику, коврово-дорожечные изделия и зеркала. Одна супружеская пара даже выкупила ключи от гостиничного номера, в котором некогда провела свой медовый месяц. Все, что можно было распродать, распродали. Неликвид же, оставшийся мертвым грузом, поместили на баржу и затопили в океане, в 15-ти милях от суши.
Непосредственно возведение ESB шло по-ударному: в две смены по 300 человек, круглосуточно, без отгулов, праздников и выходных. Поставки стройматериалов осуществлялись по минутному графику: «Братья Старретт и Экен» имели дело напрямую с производителем металлопроката, крепежа и бетонных покрытий. В результате секции и метизы доставлялись на площадку вовремя и с индивидуальной координатной маркировкой, что убыстряло сборку. Мобилизующий лозунг - «Ни дня без этажа!» - осуществлялся в дежурном порядке.
За монтажом стальной этажерки, кирпичных стен и бетонных покрытий следовали бригады электриков, сантехников и отделочников. Взятые темпы работ окрыляли и внушали уверенность, так что Джон Раскоб дерзнул замахнуться на суперрекорд. Чтобы не оставить сопернику - Крайслеру - шансов ни на какой финальный рывок вроде телескопической антенны, дающей высотное превосходство, в штабе Дюпонов решили «надеть своему малышу шляпу».
А именно - увеличить этажность ESB с 80-ти до 102-х отметок, что давало прирост вертикального размера на 62 метра, хоть и лишало «шляпу» гигиенических удобств. Но имидж - превыше всего, и на клозетную жертву согласились.
Эмпайр Стейт Билдинг оказался построенным за один год и сорок пять дней - на четыре с половиной месяца раньше срока. Его чрево поглотило 57 тыс. тонн стали, 10 млн. кирпичей, 730 тонн алюминия и 5 километров телефонного провода. Еще небоскреб унес 5 человеческих жизней и обошелся инвесторам в $41 миллион - на девять миллионов долларов худее проектной сметы. Травматический и денежный факторы особенно впечатляют в сравнении с практикой нашего доморощенного зодчества.
ОН ИМ ДОРОГ, ЭТОТ СВЕТ
Торжественная инаугурация ESB состоялась, как и намечали, 1 мая 1931-го. Ее апофеозом явилось дерганье президентом Г. Гувером в Вашингтоне бутафорского рубильника, символически зажегшего освещение в высочайшем здании мира (381 м). Данным параметром «Манхэттенский малыш» гордился до середины 1970-х, когда уступил лидерство печально знаменитым башням ВТЦ (415 и 417 м), уничтоженным террористами.
И пусть до самого 1941-го большая часть офисной кубатуры «Эмпайра» простояла невостребованной - «малыша» спасала от банкротства его исключительная популярность. К концу ХХ века смотровые площадки на 86-м и 102-м этажах небоскреба посетили более 70 млн. человек.
Сегодня многое изменилось. После ужасной гибели башен-близнецов на этажи ESB вернулись многочисленные теле- и радиокомпании, доведя арендную заполненность его помещений до невероятных 97%. А сам «Билдинг», побывав собственностью не единого владельца, теперь принадлежит бруклинскому юристу Питеру Малкину.
Башню ESB венчает мачта, отороченная 5-ю флуоресцентными трубами, способными менять цвет излучения. Их ночное мерцание четко расписано: в день св. Валентина шпиль сияет красным; в день св. Патрика - зеленым; в День независимости Израиля - бело-голубыми тонами его флага; в День независимости Америки - красным, синим и белым цветами национального стяга США.
Как исключение, в последней гамме ESB застыл на долгие месяцы, скорбя о трагедии башен ВТЦ 11 сентября 2001-го. Но при любой колористике огни шпиля знаменитого небоскреба символизируют еще одно, главное: священный приоритет частной собственности, деловой хватки, профессионального таланта, здравых инвестиций и духа предпринимательства, являющихся солью американской земли.
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
Известно и другое архитектурное соревнование в области высотного зодчества. В 1987-м Северная Корея решила адекватно ответить на вызов южных собратьев и построить у себя 105-этажный отель 330-метровой высоты. Так Пхеньян отреагировал на участие южнокорейской компании в возведении отеля-небоскреба Swissotel The Stamford в Сингапуре.
Коммунистический проект окрестили «Рюген» (буквально - «Столица Ив», как в древности назывался Пхеньян). Деятельность началась в бодром темпе, чтобы успеть ко Всемирному фестивалю молодежи и студентов 1989 года.
Растратить тоже успели немало - готовый железобетонный остов в форме трехреберного наконечника, устремленного в зенит, потребовал $750 млн. вложений.
Да вот незадача - грянули проблемы, огрехи и накладки. То финансирования не хватает, то электроснабжение отключают, то выявится громадный дефицит материалов. Как итог, в 1992-м строительство заморозили на долгие годы.
Так и маячил над Пхеньяном нежилой бетонный скелет. А тут еще германская компания недвижимости Emprois заявила, что использовать «Рюген» как гостиницу уже не получится из-за низкого качества бетона.
Правда, в 2008-м на замершем долгострое кое-что реанимировалось: были установлены антенны мобильной связи, а также началось остекление проемов и крепление зеркальной облицовки фасада. Хотя ясно, что градостроительный шедевр товарища Кима, словно блин, вышел комом.
по матер. С. Голубицкого, Bild der Wissenschaft Анатолий Шестопалов
|