Прах и нетленное

БЕДНЫЙ ЮРИК

Летом 1989-го, в ходе масштабных раскопок на территории Киево-Печерской лавры, украинские археологи под началом Виктора Харламова обнаружили множество захоронений. И среди них, якобы, останки Юрия Долгорукого.

Ныне В. Харламова уже нет на свете, живым его коллегам лицензия на раскопки в лавре закрыта, аутентичность же найденных останков князя весьма сомнительна. В 2007-м директор Института археологии Украины, академик П. П. Толочко развенчал скороспелую легенду: «Киевские антропологи, при содействии германских коллег, определили, что скелет принадлежал человеку 60-70 лет, грузному и невысокому. Это не соответствует прижизненным данным, что «князь был росту немалого». Плюс находке не сопутствовали какие-либо атрибуты власти. Наконец, еще в 1947-м знаменитый археолог Герасимов, вскрывавший этот же саркофаг по заданию Кремля накануне 800-летия Москвы, вернулся к Сталину с пустыми руками.

В обследованной церкви Спаса на Берестове установили саркофаг-кенотаф (порожнюю обманку) Юрия Долгорукого. Находка В. Харламова в усыпальнице Мономахов - останки кого-то из княжеской родни. Просто накануне распада СССР Украине спешно требовалась актуализация себя как без пяти минут отдельного государства, с древними героями. Так второпях Киев обзавелся мнимой реликвией и не хочет отдавать эту полудюжину спорных косточек Москве...»

ПОД СЕНЬЮ УЮТНОГО ОРРИК’А

Уместно сказать об избрании вечного пристанища главного сына революционной Немезиды. Яков Юровский, организатор жестокой казни семьи Николая II с челядью, лично застреливший царя, пережил убиенных на 20 лет. В 1938-м, в тиши кремлевской больницы, его извело прободение язвы.

Но могилу одиозного комиссара тщетно искать на знаменитых погостах. Тело Юровского кремировали, а урну с прахом надежно укрыли в «режимном» месте «во избежание актов вандализма». Пепел главного цареубийцы затаен... близ алтаря в маленьком храме на историческом участке Белокаменной. Там находится старейший в Москве колумбарий с труднодоступным входом: посещения возможны лишь для близких родственников испепеленных.

Собственно, пламенный революционер до конца выдержал большевистскую линию. Ту, что в 1919-м узаконил сам В. И. Ленин, завизировав декрет о предпочтительности кремации неживых лиц. Как итог, с 1927-го в бывшей церквушке Серафима Саровского начали функционировать первый московский крематорий вкупе с хранилищем урн - колумбарием.

А для приохочивания граждан к чуждому для них ритуалу было учреждено Общество развития и распространения идей кремации - ОРРИК. Примечательно, что активным радетелем новой организации явился глава Московской службы мусоросожжения.

Для членов ОРРИКа не преминули установить ряд льгот. Важная из которых заключалась в гарантированном посмертном бесплатном сожжении (расходы за услугу финансировало Общество).

Членские билеты новой организации были торжественно вручены даже первым лицам государства - Сталину, Калинину, Бухарину, Молотову... А также работникам центрального аппарата ГПУ.

Активность руководства ОРРИКа проявлялась весьма экстравагантно. Так, первую годовщину его формирования отметили непосредственно в стенах крематория. Там был устроен грандиозный концерт с хоровым исполнением песен большевистской направленности под аккомпанемент органа, установленного в ритуальном зале.

Впрочем, развеселое ОРРИК просуществовало недолго. Леденящий вал массовых репрессий завалил Мосгоркрематорий работой «по профилю», и навязчивое афиширование этого дела оказалось уже излишним. Товарищество огнепоклонников-утилизаторов незаметно самораспустилось...

СЕРДЦЕМ С НАМИ

Покров неразгаданного умолчания окутывает и внезапную гибель лихого Г. И. Котовского. Григория Ивановича застрелил в упор Мейер Зайдер - бывший уголовник, сидевший с революционным комбригом в одной тюрьме. Числившийся там баландером, Мейер передавал на волю записки Котовского. А позже стал адъютантом в славном 54-м полку Михаила Винницкого (Мишки Япончика). Бригада Котовского разгромила полк, и Зайдер переметнулся к «красным», став у них фуражиром.

Вряд ли будет раскрыта подноготная деяния Зайдера, твердившего следователям, что «убил комбрига, находясь в затмении». Лукавил, конечно...

А Григорий Иванович, будто верный себе, запутал потомков и в ритуально-погребальной сфере.

Как разъяснял Анатолий Николаевич Фадеев, бывший завкафедрой судмедэкспертизы Одесского мединститута, после вскрытия Котовского его сердце, пробитое пулей, было заспиртовано в банке. А набальзамированное тело героя оставили в импровизированном мавзолее в городе Бирзула, затем переименованном в Котовск.

Накануне фашистской оккупации 1941-го с банок в препараторской мединститута были удалены этикетки. А румынские союзники немцев взорвали в Котовске мавзолей своего лютого врага.

Но сердце Григория Ивановича в формалине уцелело. Только, жаль, уже никто не знает, которое оно из 14 безымянных сердец, являющихся на кафедре учебными экспонатами. Ибо сотрудник, удалявший этикетки, погиб в годы войны...

СОЛНЕЧНАЯ ПАЛИТРА

Нечто подобное, только в гораздо более широком масштабе, уже более века творится, по крайней мере, в музейных центрах Европы. Там созерцатели частных и галерейных коллекций живописи, сами того не подозревая, могут лицезреть... сердца французских королей, размазанные по полотнам художников Мартина Дроллинга и Александра Сен-Мартена. Во время Французской революции этим живописцам было дозволено вынести сердца Бурбонов из усыпальницы, чтобы изготовить из них редкую краску - жженую охру.

Названные факты засвидетельствованы документами, поныне хранящимися за №03629 в национальном архиве Франции.

Суть явления такова. В годы буржуазной революции парижский архитектор Пти-Радель был уполномочен надзирать за разрушением монарших гробниц в Сен-Дени, Валь-де-Грасе и Церкви иезуитов. Себе в помощники он выбрал художников Сен-Мартена и Дроллинга. А платой за участие обоим была обещана жженая охра - медленно сохнущий коричневый лак, являвшийся основным ингредиентом бальзамирующего зелья.

Сен-Мартену из вскрытых урн достались сердца Людовиков XIII-го и XIV (последний именовался «Король-Солнце»). Пожива Дроллинга оказалась богаче: тела королев Анны Австрийской, Марии-Терезы, герцога Бургундского и еще добрых полудюжины августейших особ лишились прижизненного вместилища своих бессмертных душ.

Мартин Дроллинг оказался и менее щепетильным: он сразу же перетер трофеи в массу, из которой затем, по необходимости, готовил лак и краску. А будучи плодовитым, к концу своей жизни использовал все ценные запасы. То есть фактически любая из его картин, созданных после 1805-го, написана сердцами Бурбонов.

Сен-Мартен поступил более робко, лишь частично посягнув на орган «Короля-Солнце», а аналогичный ковчег Людовика XIII даже не вскрывал. После реставрации французской монархии обе урны с их наличным содержимым были возвращены художником в аббатство Сен-Дени.

Для справки: петербургский Эрмитаж и московский Музей изобразительных искусств им. Пушкина обладают работами Мартина Дроллинга, созданными с использованием многострадальной плоти бурбонских кровей.

по материалам О. Мусафировой, А. Добровольского, Ф. Зинько, К. Смирновой

Анатолий Шестопалов