Замолотчики

ЧЕРНАЯ РАБОТА

Впервые одиозное произведение Малевича, созданное в 1915-м, явилось зрителям в модной тогда опере «Победа над солнцем». Декорация четко соответствовала названию оперы, исполнявшейся, ко всему, в Петербургском луна-парке. Только потом это полотно размером 79,5 на 79,5 см выступило самостоятельной картиной.

Казимир Северинович определенно знал, что сотворил. «Черный квадрат» получился хлесткой затрещиной общественному вкусу и едва ли не известнейшим скандалом в живописи ХХ века.

Окончив рисовальную школу и еще не поступив в Строгановское художественное училище, Малевич работал чертежником. Полагают, что именно благодаря этим навыкам он и выбрал личный метод творчества - «супрематизм», что значит «превосходящий». Простота форм и чистота цвета картин, по мнению автора, должны были превзойти все известные миру шедевры.

Малевич и другие левые художники воодушевленно приветствовали Октябрьскую революцию, как зарю грядущего мира. Зато идеологи большевизма посчитали творчество Казимира Севериновича насаждающим идеализм и мистицизм, то есть вредным.

Официальное неприятие горьким эхом аукнулось в частном письме художника: «Никто не догадывается между листьев славы всунуть мне хоть какие-нибудь червонцы».

Увы, дальнейшее оказалось хуже безденежья: в 1930-м реформатора от искусства арестовали, и он провел три месяца в застенках «Крестов».

Осенью 1933-го у художника диагностировали рак, а 15 мая 1935-го колебатель устоев живописи скончался в Ленинграде, будучи 57-летним. В последний путь по Невскому его вез грузовик с черным квадратом на капоте - так желал сам почивший.

Затем гроб с телом отправили в Москву, где оно было кремировано.

Урну с прахом захоронили в столице, возле Немчиновки, под дубом, где усопший любил отдыхать. Там же, естественно, возвели импровизированный черный квадрат.

...Зато дороги оригинала знаменитой картины естественными не назовешь. Полотно хранилось в тесной квартире в Санкт-Петербурге, где жили вдова художника и ее сестра. Холст пребывал в чулане, на дне ящика с картошкой, и был извлечен после сметри обеих наследниц.

Затем раритет оказался у потомков художника, живших в Самаре. Город узнал о частном сокровище, владельцы которого стали жертвами череды покушений. К свалившимся мукам добавились труды по идентификации полотна, оплата которых, по решению экспертов Минкульта и Третьяковки, легла на плечи самих владельцев.

Многострадальных потомков автора тогда выручил Инкомбанк, купивший творение за $300 тысяч. Но Инкомбанк вскоре обанкротился, и «Черный квадрат» выставили на аукцион. Зураб Церетели готов был отдать за картину 10 млн. долларов, но ее, по решению Министерства культуры РФ, продали за 1 млн. долларов Государственному Эрмитажу. Средства на эту трансакцию выделил олигарх Михаил Потанин.

Между тем стоимость «Квадрата» на международном рынке оценивается экспертами в недосягаемом диапазоне от 20 до 80 млн. USD, вот только обладать им, учитывая законодательство, позволяется лишь на территории России.

Любопытен еще один нюанс: Малевич не был первым уничтожителем колористики. Идентичное его творению полотно другого, заграничного, художника, созданное в 1893-м, именовалось «Битва негров в глубокой пещере темной ночью». На обеих картинах - лишь чернота, ноль. И здесь, при желании, можно усмотреть попрание математики: ноль в квадрате дал четыре. Именно четыре «Черных квадрата» находятся сейчас в официальных запасниках: два в Третьяковской галерее, один в Русском музее и один в Эрмитаже. Какой из них истинный - задача для экспертов.

Или, возможно, для математика-альтруиста Григория Перельмана.

ТОРГОВЦЫ В ХРАМЕ ИСКУССТВ

Творения авангардных мастеров, особенно на рубеже веков, имеют свойство лавинообразно дорожать. В 1997-м аукционный дом Sotheby’s взял куш в Нью-Йорке, заработав $15 млн. для Фонда детской кардиологии, хотя снобы тогда еще воротили нос от произведений вроде «Писяющей» Кики Смит - восковой женщины в натуральную величину со стеклянными чётками, искрящимися вместо мочи.

Но племя имущих коллекционеров, покоренных дерзкой эстетикой новизны, подняло цены до небес.

Крупнейшая сделка в истории арт-бизнеса имела место весной 2008-го - тогда коллекция нью-йоркской галеристки Илеаны Соннабенд была приобретена с аукциона за $600 млн.

В том же году обозначился и коллекционный лидер постсоветского ареала. Им стал Роман Абрамович, купивший на торгах Сотбис два лота: «Триптих» Фрэнсиса Бэкона и «Спящую обнаженную» Люсьена Фрейда на общую сумму $ 120 млн. И хоть Роман Аркадьевич не афишировал эту сделку, заинтересованные круги узнали о ней все равно.

Рождает аукционный бизнес и своих продавцов-выдвиженцев. Оным может стать ведущий аукциона, добившийся полной распродажи в кратчайший срок и на максимальную сумму. Таким стахановцем отбойного молотка ныне является Оливер Баркер, достигший финансовой выручки в $42,58 миллиона за два часа работы.

ДОРОГОЙ ДЛИННОЮ

Впрочем, классика живописи тоже пробивает себе дорогу через эпохи. Когда в 1973-м публика впервые увидела полотно Ильи Репина «Бурлаки на Волге», никому и в голову бы не пришло, что 11-ю персонажами картины могут стать финансово успешные люди. Но за сто сорок лет российская действительность изменилась, и в лучшую (хочется верить) сторону...

Бурлаки, тянущие сегодня расшиву у волжских берегов и пугающие обликом пассажиров круизных рейсов - это состоятельные бизнесмены, нашедшие свою радость за личные деньги. Забаву придумали в турфирме «Путник», что в древнем городе Углич. Кроме глубокого понимания иерархического устройства общества (во главе бурлаков стоит «шишка», его заместитель - «косный», ниже расположены «усердные» и «кабальные»), аттракцион дает ощутимый физический тренинг и оптимистический взгляд на историю.

Участники вдруг соглашаются с предвидением классика, что «будет счастлив вольный труд над вольною рекою» и даже с железным тевтонским «арбайт махт фрай» - «труд делает свободным». Действительно, жители и гости Углича ни разу не слышали и намека на заунывную «Дубинушку». По словам участников и свидетелей, новоиспеченные бурлаки, как правило, лишь гогочут. Слава Богу, объявились те, кому живется весело, вольготно на Руси.

по материалам: Е. Трифоновой, Д. Дэвиса, А. Красовского

Анатолий Шестопалов