Естественный отбор

АДРЕСОВАННАЯ ДРУГУ...

...Ходит техника по кругу. После Великой Отечественной войны Советскому Союзу в качестве трофеев досталось несметное количество иностранного оружия. Дальнейшая судьба этих арсеналов практически неизвестна. Приоткрывает завесу тайны Николай Аксенов, с отличием закончивший Тамбовское артиллерийско-оружейное техническое училище в 1941-м. Более 10 лет послевоенной службы этого советского офицера было посвящено рассортировке, складированию и утилизации названных трофеев.

Слово Н. Аксенову: «Сразу после Победного мая 1945 г. меня неожиданно отозвали из-под Кенигсберга в Москву. А в столице вручили предписание о назначении на должность замначальника отдела стрелкового оружия удаленной военной базы в Сибири. Уже на месте задача конкретизировалась: меня ждала разборка огромных завалов, состоящих из многих десятков тысяч ржавых трофейных стволов, спаянных зноем, дождями, метелями и 40-градусными морозами.

Эти трофеи доставляли сюда прямо с полей битв и выгружали навалом, в сверхурочные часы, в течение всей войны. Основной задачей базы являлось снабжение действующей армии, поэтому разбирать чужую технику не было никакой возможности. Трофеи просто накапливались под открытым небом, в условиях всех «прелестей» сибирского, резко континентального климата...

Разборка завалов началась летом 1945-го и длилась до 1948-го. Работа была сезонной, с апреля по октябрь, и крайне тяжелой для исполнявшего ее женского персонала. Сцепившийся в замысловатый ком проржавевший железный «еж» нещадно травмировал девичьи руки, которые были вечно забинтованы. К тому же угрожала прямая опасность: на прифронтовых трофейных базах никто не проверял, заряжено ли оружие, взведено ли - многие экземпляры, в том числе пулеметы с заправленной лентой, готовые к стрельбе, так и путешествовали эшелонами в тыл.

Но Всевышний нас уберег: смертельных случаев не было. А курьезы происходили. Например, германский пулемет MG-42 с патроном в стволе и взведенным затвором ухитрились выварить в горячем масле, а потом уронить. Грянул выстрел, но пуля, к счастью, никого не задела.

Лишь с годами пришло осознание всей самоотверженности коллектива базы, выполнявшего порученное дело без ропота и жалоб на трудности, скудное питание в рабочей столовой, плохонькую спецодежду (лишь фартуки с брезентовыми рукавицами) и мизерную зарплату. А уж о надбавке за опасные условия мы даже не помышляли - никто и не догадывался, что такое вообще может быть!

...С дистанции прожитых лет самым запомнившимся отрезком эпопеи с трофеями выглядит «короткоствольный». Можете представить себе четырехосный вагон без крыши - «пульман» - до уровня головы человека загруженный пистолетами навалом? Их пришлось выгружать лопатами, ночью да еще в 50-градусный мороз. Всю эту огромную кучу миниатюрных железных изделий специфического назначения свезли в одно из полупустых хранилищ и оставили до лета. Сортировать зимой обледенелый холм из пистолетов в неотапливаемом ангаре без электричества было просто невозможно. До стадии пригодности к разборке эта куча оттаяла лишь к июню 1946-го.

Пистолетный ребус мне с техником Алексеем Бунаковым пришлось разгадывать в светлое время суток целое лето. Мы раскладывали изделия веером на полу, сначала группируя их по типам, а затем уже более тщательно.

Вот где собрался настоящий интернационал! В разбираемой массе были представлены образцы как наших противников, так и союзников по войне: Германии, Венгрии, Австрии, Чехословакии, Румынии, Польши, Финляндии, Югославии. Попадались даже испанские из «Голубой дивизии» Франко.

А еще - пистолеты из США, Великобритании, Канады и Франции, какими-то путями затесавшиеся меж трофейных.

По окончании сортировки явно негодные образцы были уничтожены по акту: их нагрели и расковали пневмомолотом. Внешне работоспособное оружие дождалось смазки, упаковки в ящики и отправки на дальнейшее хранение уже по распоряжению Центра.

А массу пистолетов, требующих арсенального ремонта, упорядоченно перевезли на оружейные заводы в Тулу, Ижевск, Климовск, Ковров или Вятские Поляны.

Возможно, кто-то спросит с недоумением: зачем так возиться с этими трофеями, да еще и ремонтировать их?

Во-первых, того требовала сама специфика доставшегося благоприобретения: оружие есть оружие, и ему необходим строгий учет.

Во-вторых, это ощутимая материальная ценность. Крупнейший в мире частный бизнесмен в этой сфере, владелец «ИнтерАрмс» С. Каммингс первоначально разбогател, именно собирая и ремонтируя оружие Вермахта, к нашему сведению. К тому же немецкое оружие было вполне современным и качественным.

В-третьих, этим арсеналом СССР в дальнейшем ощутимо помогал всему национально-освободительному движению стран Азии, Африки и Латинской Америки, развившемуся после Второй мировой войны.

Мое же личное участие в «трофейной эпопее» было отмечено руководством повышением в звании, а вскоре - и в должности: я возглавил деятельность аналогичной базы уже на Западной окраине нашей Родины».

ОДИН И БЕЗ ОРУЖИЯ

О неординарных ситуациях, проистекающих от близкого контакта со смертоносным железом, рассказывает наш земляк-военврач, в 1941-м - ком. санвзвода отдельного батальона Волховского фронта. Повествование - от лица этого медика: «В конце декабря 1941-го наш батальон отправили в рейд по тылам противника. Задача - взрывать все неохраняемые мосты и переезды на вражеской территории. Уже потом выяснилось: так готовили зону наступления 2-й ударной армии Власова.

Я, как и все, нес рюкзак с 30-ю килограммами тола. Свои, видимо, заранее списали нас в расход, потому что со второго дня и до конца на радиосвязь с нами больше никто не выходил. Имея только личное оружие и взрывчатку, мы делали, что требовалось, избегая крупных стычек с немцами.

Боеприпасы, еда и лекарства скоро закончились. Связи и информации о положении линии фронта не было. Мы плутали по лесам и замерзшим болотам, побираясь и выменивая съестное в глухих деревнях. Крестьяне встречали наш отряд неохотно: самим есть было нечего. Тем более, мы оставляли по их избам неходячих раненых и больных. Заросшие, грязные, в обгоревших у костра шинелях, все товарищи смахивали на беглых каторжников или леших.

Тем не менее, как представители Советской власти, в каждом забытом Богом углу мы ее официально восстанавливали. Уже растаял снег, когда где-то на селе нам пришлось учинить трибунал над местным старостой - пособником оккупантов. Его выдали сами крестьяне. Приговоренному к расстрелу виновнику связали руки за спиной и поставили его лицом к зарослям. А он, притворившись испуганным, вдруг как дал деру! По беглецу стреляли, даже погнались было, да где там! Вот она - жажда жизни. Ушел бесследно...

13-го апреля 1942-го мы, оставшиеся человек семьдесят, вышли, наконец, к линии фронта по реке Мга, у самой Ладоги. Собрали все имевшиеся гранаты и затаились до темноты. Решили, швырнув «карманную артиллерию», всем скопом броситься между немецких дотов к реке и дальше, по льду, к своим.

Но так случилось, что минутами ранее на Мге грянуло половодье. Товарищи спешили уже по пояс в воде, катившей поверх льда, а я, как назло, провалился в полынью от взрыва. А когда вынырнул в бурном потоке, то встать уже не смог. Течение несло меня, как мокрый куль, вдоль обрывистого ледяного берега. В голове мелькнуло: все, конец...

Спасла какая-то веточка. Зацепившись, выполз наверх. Отдышавшись, заставил себя побежать. Волосы без утерянной шапки сковало льдом. Надел чужую, сняв ее с убитого. К своим добежал, как выяснилось, в 7 км от места прорыва. Наши меня обстреляли, потом укрыли матом, но в землянке отогрели водкой.

Об имевшем место прорыве здесь слыхом не слыхивали, так что явившийся политрук по моему виду и несвязной легенде безошибочно определил во мне «дезертира». И самолично приговорил к расстрелу. Хотя, уступив просьбам солдат, отложил ВМН до утра.

А за ночь, благодаря телефону, рассказ новоприбывшего подтвердился, угроза казни отступила, а потом и вовсе растаяла, как дурной сон. И Родина допустила своего блудного защитника назад, к всепрощающей теплой груди...»

Упомянутого врача, закончившего военную стезю майором медслужбы, давно нет в живых. Но его семья хранит институтский диплом фронтовика со следами незабываемой ледяной купели. А сын этого ветерана теперь честно передал вам услышанные от него факты через хорошую газету «ТВ плюс».

по материалам: Н. Аксенова

Анатолий Шестопалов