Притяженье земли

КРЕЙСЕРСКАЯ РЕГАТА

40 лет назад на Кольском полуострове грянуло опаснейшее ЧП, неожиданно завершившееся благополучным исходом. Такой финал можно считать необъяснимым вмешательством провидения.

Напомним, что тогда, в 1971-м, вовсю ощущалось ледяное дыхание «холодной войны». И адекватным ответным давлением на наших противников из НАТО было постоянное курсирование советских атомных подлодок в зонах досягаемости ракетных ударов по врагу.

В ту пору базовым глубинным арсеналом СССР являлись АПЛ проекта 667 «А», несущие по 16 баллистических ракет с ядерным зарядом. А Северный флот имел наиболее мощную группировку этих подводных крейсеров.

И численность субмарин, и важность исполняемых ими задач требовали неустанной боевой отработки экипажами курсовых задач в море. При этом соблюдался жесткий график цикличного использования кораблей и в учебном процессе, и в боевом дежурстве. В данных условиях старшие офицеры дивизии и флотилии были вынуждены месяцами находиться на полигонах. На базе функции отсутствующего комсостава возлагались на заместителей, предусмотренных штатным расписанием.

Интенсивность чередования уходящих в поход и возвращающихся с полигона или дежурства АПЛ была такова, что погрузка на борт или выгрузка из шахт баллистических ракет шла в месте швартовки к ракетно-технической базе чуть ли не ежедневно. Погрузочные расчеты РТБ уставали, внимание их ослаблялось. Но специфика работ не допускала замены людей иным, необученным контингентом.

«ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР»

В оперетте И.О. Дунаевского с таким названием моряки грузовых судов лихо отплясывают, распевая зарифмованные флотские истины: «Вот что должен знать матрос: «Вира», Майна», «Стоп» «SOS». Кто не знает, кто не понимает - амба!» В упоминаемый нами день 1971-го на пирсе РТБ Северного флота у поселка Гаджиево каноны погрузочно-разгрузочных операций были забыты, и неопределенная «амба» воплотилась с ужасающей яркостью.

...В тот недобрый час шла комплектация боезапаса атомохода «К-216», готовившегося к рейду в Атлантику. Задачей погрузочного расчета было изъять со спецплатформ 16 жидкотопливных ракет «Р-27» и опустить их в шахты подводного крейсера. При манипуляциях ракеты поодиночке кантовались из горизонтального в вертикальное положение. Каждая ракета изначально была заполнена горючим и окислителем в строжайше герметизированных баках плюс имела смонтированную ядерную боеголовку.

Подъемно-транспортные фазы работ выполняли два береговых стреловых крана, вантовое обеспечение лежало на стропальщиках.

Конкретным виновником драмы явился матрос по фамилии Лунга, за склонность к нарушениям дисциплины ранее переведенный из экипажа АПЛ в стропальщики. С присущей беспечностью Лунга укрепил захваты строповой траверсы на ракете в положении, обратном необходимому. А офицер-руководитель загрузки проморгал фатальную халатность.

При подъеме ракеты на высоте 10 м незастопоренные захваты соскользнули с цилиндрического корпуса, и 30-тонная махина грохнулась о бетонный причал. Носовая часть с зарядом оторвалась и покатилась, как голова под эшафот. Бак с окислителем лопнул, и тонны ядовитой жидкости заструились на волю. Одна радость, что выдержала, не треснув, емкость с горючим. Ибо его воссоединение с окислителем и дает самовозгораемый двигательный коктейль адского тепловыделения.

Мрачная действительность превзошла любой сценарий отрабатывавшихся до того учебных тревог. Воцарилась зловещая тишина. А потом шокированные люди заметались всяк по-своему: кто - руководствуясь пульсом сознания, кто - подчиняясь веленью инстинкта.

АХ, ТУМАНЫ МОИ, РАСТУМАНЫ

Командир стоявшей под загрузкой АПЛ дал команду на погружение и опустил лодку, удерживаемую швартовами, на дно у пирса.

Матрос-крановщик спрыгнул прямо из кабины в воду, а когда вынырнул, наглотался стелившихся паров окислителя и утонул. Невероятно, но он стал единственным погибшим в ходе аварии.

Шофер пожарной машины, испугавшись, выбил задним ходом железные ворота к ракетному причалу и умчал на полной скорости в поселок Гаджиево, расположенный за несколько километров.

Мичман-очевидец события нес доски для ремонта казармы. Испытав аффект, он обратился в спринтера и забежал на сопку, господствующую в тундре над этой местностью. Через сутки бедолагу пришлось снимать оттуда альпинистам группы, вызванной из Мурманска. Горемычный мичман не мог сделать ни шагу, а доски, судорожно им ухваченные, пришлось отбирать силой.

Однако нашлись и хладнокровные личности, сохранившие здравый разум и волю. Спасательную операцию возглавил контр-адмирал Лев Матушкин, вернувшийся на АПЛ с полигона после доклада оперативного дежурного об аварии. Оценив условия в гавани и эмоциональное состояние подчиненных, контр-адмирал избрал в помощники наиболее выдержанных офицеров - флагманских ракетчиков Титова, Петушкова, Соколовского. Им надлежало провести разведку состояния емкости с горючим и, главное, боеголовки изувеченной ракеты.

Аварийно-спасательная операция развернулась. Явился пожарный катер, начавший смыв растекшегося окислителя мощной струей воды. К воде стали добавлять раствор нейтрализатора, дезактивирующий влияние окислителя.

Боеголовка, к счастью, зацепилась за бордюрный камень пирса и не утонула. Ее ядерный заряд имел достаточно степеней предохранения, но в случае пожара детонация обычного ВВ грозила разрушить корпус головки, что повлекло бы интенсивнейшее радиоактивное заражение местности и акватории.

Выручила и погода. Сначала ядовитый бурый смог испарявшегося окислителя, формировавшийся в низкие тяжелые облака, двинулся в направлении поселка Гаджиево. Там была включена сирена и даны необходимые распоряжения по спасательным мерам для населения. Однако на полдороге гибельный туман задержался у сопки «7-е небо», а вскоре, гонимый разыгравшимся бризом, удалился к морю.

К вечеру фатальной даты изуродованную ракету и ее головную часть увезли. Моряки и гражданское население, еще не веря в чудесное избавление, смогли вздохнуть уже полной грудью.

Потом были оргвыводы. Стропальщика Лунгу убрали с РТБ. Инструкции по загрузке-выгрузке ракет глубоко переработали. Конструкцию захватных узлов подъемной траверсы изменили для гарантированного единообразия зацепления ею ракеты.

Только вот смельчаков, отличившихся при ликвидации аварии, никак не поощрили. Возобладал своеобразный подход: «При аварии награждать не за что». И руководство флота посчитало тему закрытой.

по материалам П. Середюка

Анатолий Шестопалов