Да и нет

МНЕНИЯ РАЗДЕЛИЛИСЬ

"Не убий!" - потребовал всевышний своей заповедью роду человеческому. А он, род, все еще мучительно ищет, чего же больше в смертной казни: убийства или справедливого воздаяния каждому по делам его?

И окончания этого извечного спора не предвидится. Тезисы полемизирующих сторон весомы:

- Василий Жуковский: "Страх смерти есть то же в народе, что совесть в каждом человеке. Совершение казней должно быть окружено тайной страха Божия".

- Иммануил Кант: "Смертная казнь - не просто справедливое, но зачастую - наилучшее наказание, особенно применительно к убийцам и государственным преступникам.

- Георг Вильгельм Фридрих Гегель - фактически подвел теоретическую базу под древний "принцип талиона", по которому наказание должно быть равно преступлению.

Это голоса сторонников грозного возмездия. Промежуточные взгляды исповедовал, например, Вольтер. Он допускал убийство лишь в случае, когда нет иного способа уберечь большое число людей - по аналогии с истреблением бешеной собаки.

Столь же убедительны мнения приверженцев сохранения жизней тяжким преступникам.

- Артур Кестлер, немецкий писатель: "Виселица - это символ ужаса, жестокости и презрения к жизни. А также общий знаменатель первобытной дикости, средневекового фанатизма и современного тоталитаризма".

- Василий Розанов, русский философ: "Мы именуемся христианами, и вот христианин-палач, по приговору христианского суда и во исполнение такого же закона, затягивает петлю на горле человека..."

- Андрей Сахаров: "Смерть - чрезвычайно жестокое наказание, бывающее более жестоким, чем само преступление. Да и может ли быть наказанием насильственная смерть?"

В общем, "кому мил поп, кому попадья, а кому и попова дочка."

ТАМ, ЗА ОКЕАНОМ

Соединенные Штаты, форпост западного гуманизма, отнюдь не лидируют в слащавом непротивлении злу насилием. Видимо, гены суровых первопроходцев, явивших миру быстрый и правый "суд Линча", еще отзываются в дальних потомках.

Полный запрет смертной казни утвержден лишь в 10 штатах - кстати, расположенных в центре, у Великих озер, и на северо-востоке страны. Остальная территория, служившая ареной Гражданской войны и сражений за покорение Дикого Запада, приемлет высшее наказание. Но способы исполнения оного, узаконенные местными властями, различны.

Например, электрический стул, изобретенный знаменитым Томасом Эдисоном и опробованный в 1891 году, применяется лишь в 10 восточных и одном центральном штатах. В одном из них, Огайо, альтернативно допускается инъекция препарата летального действия.

Вопреки устоявшемуся мнению, именно укол смертельным шприцем логично считать национальным орудием казни США - кроме Огайо, его применяют еще в 26 штатах от побережья до побережья.

В восьми административных субъектах федерации, по решению суда, летальная инъекция может быть заменена такой же ингаляцией. Приговоренному, распятому на специальном топчане, через надетую маску подается отравляющий газ.

Северо-западные Вашингтон, Монтана и северо-восточный Нью-Гемпшир допускают иные вариации - если не ядовитый укол, то петлю на шею.

И только два штата Среднего Запада: Айдахо и Юта, из всей насквозь оружейной Америки, приемлют, кроме инъекций, традиционный расстрел.

РОССИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ

В могильнике Новгородской области археологи обнаружили скелет древнего человека. У него при жизни были отрублены руки, затем выколоты глаза. Напоследок болезного лишили головы. Ископаемая жертва такого же правосудия?

Смертная казнь, как мера законного возмездия, на Руси упоминается с конца XIV века. А до того времени славные пращуры руководствовались нравами кровной мести. В "Русской Правде" Великого князя Ярослава Владимировича говорилось:

"Если убьет человека человек, то пусть мстит брат за брата, сын за отца, отец за сына, племянник за дядю".

В договоре князя Игоря с греками (945 г.) значилось: "Если русин убьет христианина (грека) или христианин убьет русина, пусть злодей будет задержан ближними павшего, и да убьют они его!"

Но со временем самосуд на Руси подвергся ограничению, а далее -категорическому запрету. Умерщвление виновного в тяжких злодеяниях из частной сферы перешло в государственную.

Впервые казнь за убийство предусмотрена Судебником 1496 г., написанным в царствование Ивана III. Акт наказания творился прилюдно, чтобы, "на то глядя, иным не повадно было такое замышляти..."

ЭШАФОТНЫЙ РЕЕСТР

Перечень лихих дел, караемых смертью, вначале был мал. Он включал храмную татьбу (кражу из церкви), конскую татьбу (конокрадство), переветничество (измена царю), поджог и рядовую кражу, совершенную в третий раз. Убийство, разбой и грабеж, совершенные одно- и двукратно, искупались штрафом.

Со временем дорожек, ведущих на плаху, прибавилось. По Судебнику 1550-го рубили голову также за кражу людей, подлог документов и ябедничество. С 1648 года началось преследование инакомыслия. Указ гласил:

"...Кто не ходит в церковь, не причащается и не пускает в дом священника - того пытать; нераскаявшихся - сжигать".

Особенно пострадали от этого указа раскольники-староверы.

А уже государь Петр I Алексеевич добавил к списку роковых провинностей "утайку помещиком крепостных душ при регистрации" и "порубку дуба в заповедном лесу".

ЗАПЛЕЧНЫЕ ФАНТАЗИИ

Когда незабвенный Карпуша из любимого народом телесериала пугал гостя "смертью лютою, жуткою", то исходил из мерок современности. Далекие же наши пращуры слыхали о куда более широком арсенале палачей. Начальные "мера за меру", карающие способом, адекватным использованному в преступлении, уступили буйству творчества вершителей справедливости.

Условно гуманные виселица и обезглавливание дополнились подвешиванием на железный крюк за ребро, что продлевало муки несчастного.

Женщин-мужеубийц, связав им руки, закапывали живьем, оставив на поверхности голову. Мучения осужденных иногда растягивались на несколько недель.

За убийство родни преступника вначале рвали клещами, затем топили.

Фальшивомонетчикам заливали в горло расплавленный металл.

Нанесшие вред государству терзались посажением на кол и колесованием.

Однако наиболее тяжкими грешниками являлись самозванцы. Их вразумляли четвертованием, последовательно рубя все конечности, а затем уже - голову.

Так были казнены Анкудинов (лже-Шуйский), Степан Разин, Емельян Пугачев. Ранг казни соответствовал рангу злодеяния.

ГОРЯЧАЯ ПУЛЯ, ЛЕТИ

Первым смертным приговором, вынесенным недоброй памяти советской юстицией, стал вердикт в отношении Алексея Михайловича Щастного. Тридцатисемилетнего начальника морских сил Балтфлота обвинили "в преступлениях по должности, подготовке контрреволюционного переворота, государственной измене", и удостоили расстрела.

Решение суда огласили 21 июня 1918, не смутясь, что ранее декретом Второго Всероссийского съезда Советов были отменены все смертные казни в республике.

Наркомат юстиции (кстати, юридически неправомерно) лишь постановил, что "трибуналы в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и пр. не связаны никакими ограничениями".

Ну, а саму процедуру расстрелов уже позднего советского периода описал Х. М. Юнусов, бывший начальник учреждения УА-38/1 МВД и заодно - исполнитель приговоров на протяжении трех лет:

"...Происходило все ночью, после 12-ти. Должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору - чтобы мы кого-нибудь подставного не расстреляли, отпустив преступника за миллионы.

Забирая осужденного на исполнение, не объявляли ему, куда ведем. Говорили только, что его прошение о помиловании отклонено. Я видел человека, который в такой момент поседел на глазах. Обычно мы говорили: "Иди в кабинет". Но они понимали, зачем. Жуткий момент. Начинали кричать, прощаться...

Кабинет - 3х4 метра, небольшая форточка, стены покрыты резиной - от рикошета. Входя в него, люди реагировали по-разному. Безвольные сразу падали, нередко умирая от разрыва сердца.

Были и сопротивлявшиеся - их приходилось сбивать с ног, брать в наручники.

Стреляли из револьвера "Наган", почти в упор, за левое ухо. Там жизненно важные центры, жертва сразу же отключается.

Кроме названных выше чинов, на расстрелах присутствовали врач и представитель учетного центра.

...Мы составляли акт, подписывались. По регламенту, хотя бы раз в квартал меня должен был заменить один из двух заместителей - чтобы я отвлекся от этого кошмара. За три года я отработал человек 35...

...Запомнился один здоровяк. Наручники не могли на него надеть - запястья широкие. Вчетвером навалились, держали.

Семь пуль ему всадили, голова размозжена, мозги во все стороны - а он еще дышал. Я подошел, под лопатки еще два выстрела дал - в легкие.

Затем привели его подельника. Тот вошел, увидел труп и рухнул. Врач констатировал: "Уже готов". Мы на всякий случай три контрольных выстрела дали...

...Последнее желание-то у приговоренных спрашивают, да кто его исполняет? Если попросит закурить, то да, а если застолье? Это же нереально...

...То, что в Сибирь посылали, на рудники - это все байки. Просто место захоронения не говорили. А сейчас уже сказать можно. Расстрелянных мы хоронили чуть в стороне от городского кладбища...

...Да, нам платили больше. По 100 рублей членам расстрельной группы и 150 - непосредственному исполнителю раз в квартал.

Тогда приказ был: проработавшему на этой должности пять лет давали звание полковника. В дома отдыха направляли подмосковные, но я там ни разу не был.

Жена обо всем догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой. По уставу, за каждое приведение в исполнение полагалось 250 г. спирта...

...Я ни до, ни после этого даже курицу не резал: не могу. А на работе, когда перед исполнением читаешь приговор и узнаешь, что этот гад сделал - сознание туманится. Цену жизни он сам себе определил. А я - ну, что ж... Просто работа досталась грязная..."

НУ, ТАК ВСЕ ЖЕ?

В средневековой Германии меч, срубивший 99 голов, отправляли на покой. Собирались палачи всей страны и торжественно, по мудреным обрядам, в полнолуние и полночь, на безлюдной территории хоронили усталое оружие.

А они, мечи, от рождения нарекались собственным именем и украшались выгравированным девизом.

Наверное, самая краткая и значительная из таких философских надписей виднелась на мече Коллада, принадлежавшем Сиду Кампеадору. Одна сторона этого клинка рьяно утверждала: "Да! Да!" -а вторая, диссонируя сестре, напрочь отрицала: "Нет! Нет!"

Видимо, в таком единении противоположного и сохранится неоднозначное отношение человечества к лишению жизни некоторых своих представителей.