В предвоенные годы, чтобы устроить каток, водой заливали всю городскую площадь

Жительница Славянска Людмила Ивановна Рыбянцева поделилась с корреспондентом интересными воспоминаниями, среди которых есть и воспоминания о существовавших зимних городских традициях.

Каток на площади Революции Людмила Рыбянцева помнит с раннего детства. Ведь рядом с ним прошли ее самые юные годы.

В мае 1937 года, сразу после ареста отца (старший лейтенант Иван Рыбянцев, умерший в тюрьме в 1938 году по официальной версии от «паралича сердца», через 20 лет был реабилитирован), их с матерью выставили из квартиры в доме на улице Васильевская (Октябрьской Революции). Они вынуждены были поселиться в каморке без окон, устроенной прямо в парадном старого купеческого дома. Этот особняк был расположен на месте нынешнего центрального универмага. Двери парадного выходили на Троицкий собор. Все, что происходило вокруг, в памяти шестилетней девочки запечатлелось очень хорошо.

Их небольшая улица (соединявшая нынешние улицы Карла Маркса и Ленина) жила полнокровной жизнью. На противоположной от их парадного стороне, в ряд с собором, находились какие-то склады, завод безалкогольных напитков, пекарня, где готовили и продавали горячие пирожки с ливером. Где-то напротив этих заведений, приблизительно на углу здания нынешней налоговой инспекции, располагалось строение с водоразборной колонкой. Сюда маленькой Люсе приходилось ходить за водой.

Как вспоминает Людмила Ивановна, сначала воду набирали бесплатно. А затем работник, сидевший в постройке, начал брать деньги – 2 копейки за ведро. Это было очень дорого. Бублик, например, в те годы стоил 1 копейку.

Так вот водой из этой колонки на площади заливали каток. Четких границ он не имел. По воспоминаниям Людмилы Рыбянцевой, в каток превращалась вся площадь, начиная от трибуны и памятника Ленину, который стоял перед собором и был обращен в сторону улицы Шевченко.

Катания в самом деле были массовыми, с утра до вечера. В выходные, во время школьных каникул вся площадь была запружена народом. Причем, публика собиралась разновозрастная.

Где-то в 1939 году, когда Люся Рыбянцева уже ходила в школу, мать и отчим купили ей коньки «Снегурочка» с ботинками, и девочка тоже могла бегать на каток. Он не освещался, не было музыки, но здесь чувствовалось настоящее веселье.

Так весело зимой было разве что на елке, когда дети наряжались в карнавальные костюмы. До 1937 года девочка посещала детский сад, расположенный в двухэтажном доме по нечетной стороне улицы Шевченко (почти что напротив «девятнадцатого» магазина). На новогодний утренник в детский сад мама сшила дочке из марли костюм Снегурочки. Блесток тогда не водилось, но костюм крахмалили, и он становился пышным и очень нарядным. «В моде» были также костюмы эскимосов, пингвинов. В детском саду был очень хороший музыкальный руководитель. Женщина играла на рояле, и ребята водили неизменный хоровод вокруг елки.

Дома тоже ставили елку, даже в то время, когда они переселились в парадное. Она была установлена на табуретку и украшена игрушками – шариками, яблочками, морковками, которые мама изготовляла собственноручно из ваты, марли и крахмального клейстера. Игрушки покрывали обычными красками, иногда посыпали стекляшками. В трудном для них 1938 году мама где-то раздобыла десяток ароматных мандарин, которые также повесили среди игрушек.

К Новому году дома всегда пекли сладкий пирог и варили клюквенный кисель. Вкус этого удивительного киселя знали все дети во дворе и с нетерпением ждали, когда их пригласят его отведать.

Татьяна Богомаз