Пятеро фрицев лежали в засаде

Углублению такого рода познаний способствует лопата, которая иногда может стать ключом к какой-нибудь из комнат подземной кладовой, хранящей в себе великое множество всякого-разного, копившегося не одну историческую эпоху.

Есть, правда, в наших краях и такие места, где исторические ископаемые стали чуть ли не обыденным делом и мало кого способны удивить. Одно из таких мест - село Закотное, расположенное на территории Ямпольского поселкового совета в Краснолиманском районе.

НЕ НУЖНО ДОЛГО ИДТИ, ЧТОБЫ ЧТО-НИБУДЬ НАЙТИ

Наверное, Верке Сердючке проблематичнее будет найти здесь пирожок, чем взявшемуся за лопату археологу-самоучке раскопать свидетельство того или иного исторического события, что, впрочем, неудивительно. Этому, уже можно сказать, корнями вросшему в живописный берег Северского Донца селу - более трехсот лет. Правда, его возраст - всего лишь предположение, основанное на документальных источниках, в которых впервые упоминается Закотное. А ведь были времена, когда никаких документальных источников не было. И до того, как образовался "запротоколированный" населенный пункт, здесь тоже водились люди. О том свидетельствует найденная близ Закотного каменная статуя -скифская баба. Как утверждают исторические справочники, с такими бабами мужики жили в ХII-ХIII веках.

В окрестностях Закотного обнаружен и курган с захоронениями бронзового периода.

Еще раньше в этих местах охотились на мамонтов первобытные люди. У тех вообще никаких документов не было, но свидетельства их пребывания на берегах Северского Донца имеются. В краеведческом музее Закотнянской школы хранятся зубы мамонта, которого забили местные первобытные парни. Наверное, это одна из самых древних здешних находок, но вполне возможно, что если копнуть поглубже, то где-нибудь найдутся и яйца динозавра.

Может быть, где-нибудь здесь зарыт и один из шлемов Александра Македонского, подобный тому, за которым охотились герои фильма "Джентльмены удачи". Не может же быть, чтобы в гардеробе такого великого полководца был всего один головной убор.

Хотя более реально - найти саблю Кондратия Булавина, бахмутского атамана, под предводительством которого в начале 700-ых годов в районе Северского Донца проходило народное восстание. В здешних местах после неудачной осады крепости Тор (нынешнего Славянска) отряды восставших донских и запорожских казаков были разгромлены царскими войсками. Такое вот богатое историческое прошлое у этого небольшого населенного пункта, дорожный знак с названием которого встречает проезжающих по трассе Красный Лиман - Северск.

ОРУЖИЯ В ЗАКОТНОМ ХВАТИТ НА ВСЕХ

Поводом же к моей поездке в Закотное стала последняя историческая находка, которую обнаружил частный сельхозпредприниматель Иван Григорьевич Скляров. Во время подготовки площадки под строительство овощехранилища он раскопал не то блиндаж, не то дзот с останками немецких солдат.

Вообще, находки времен Великой Отечественной в здешних местах, где проходила расположенная вдоль Северского Донца мощнейшая линия немецкой обороны, встречаются, наверное, не реже, чем пластиковая посуда и консервные банки в расположенной неподалеку зоне дикого отдыха. По словам преподавателя истории Закотнянской школы А. П. Любченко, дети местных жителей еще приносят в школу листовки на немецком языке, которые в войну разбрасывали с советских самолетов над селом. Предназначались они для прочтения немецкими оккупантами. Оккупированные же жители собирали их, вероятно, для хозяйственных нужд (бумага - она и в Африке бумага), не предполагая, что какой-то клочок бумаги через полвека будет представлять из себя какую бы то ни было музейную ценность. О том, что предлагало фашистам советское командование, можно узнать из вполне разборчивого текста - хоть и бумажные, но листовки, хорошо сохранились. Что тогда говорить о предметах, изготовленных из более прочных материалов, - например, снарядах или минах.

- Я запретил детям копать за пределами собственных огородов, -говорит директор местной школы Юрий Анатольевич Афонин. - Иначе здесь такого можно накопать, что и костей не соберешь.

Судя по тому, что в селе еще кто-то живет, маленький мальчик не нашел пулемет, а значит приказ Афонина выполняется.

Первым делом по приезде в Закотное я зашел именно в школу. Во-первых, потому что ее директор, как почетный ветеран 52-й Шуменско-Венской стрелковой дивизии, освобождавшей Закотное от немецко-фашистских захватчиков, много чего интересного мог мне рассказать. И действительно, все исторические подробности из жизни Закотного, упоминающиеся в этом материале, я почерпнул от него. Во-вторых, надеялся, что Юрий Анатольевич укажет мне кратчайший путь к месту последних раскопок Склярова. Забегая вперед, скажу, что мои надежды вдвойне оправдались: директор школы не только показал мне дорогу, но и любезно согласился стать моим проводником.

А пока мы сидим в его кабинете.

- Вот посмотрите, что у меня есть, - говорит Юрий Анатольевич и достает из ящика стола ржавый немецкий "вальтер". Оказывается, директор школы вооружен. Но явно не опасен - "вальтер" поржавел настолько, что в него и патрон не загонишь. Тем более, что и патроны, которые появились на столе в коробке с надписью "Кнопки канцелярские", - другого калибра и к пистолету не подходят.

- Здесь этого добра больше чем достаточно, - продолжает Юрий Анатольевич. - Наш краеведческий музей состоит большей частью из экспонатов периода последней войны. Есть и редчайшие, которыми не каждый музей может похвастать. Чего стоит один снаряд "Зверобой"! Такие снаряды применялись еще в русско-японскую войну!..

Рассказ об истории отдельно взятого снаряда очень интересен и содержателен, но его приходится опустить ввиду недостатка газетной площади и перейти к встрече со Скляровым.

КАК СЕЛЬХОЗПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ СКЛЯРОВ СТАЛ АРХЕОЛОГОМ ПО СОВМЕСТИТЕЛЬСТВУ

Ивана Григорьевича мы встретили на том же месте, где он обнаружил свои находки, - у строящегося овощехранилища. Вместе со своими работниками он занимался какими-то хозяйственными делами.

О своих раскопках он рассказывает как человек повидавший многое на своем веку (ему за 50). Рассказывает, как о чем-то обыденном и никакой ценности не представляющем:

- Вот здесь это было. Разравнивали площадку. Наткнулись на кости. Мало ли здесь костей лежит, думаю. Недалеко отсюда, когда копали, нашли конские скелеты. Когда смотрю: эти скелеты - человеческие. Разрыли основательно - насчитали пять скелетов. Тут же - гильзы, пуговицы, пряжки, возможно, от ранцев. Все это в деревянной трухе. Может, укрепление здесь было: окоп, блиндаж или дзот.

Кроме скелетов немецких солдат, здесь же рядом были обнаружены следующие, уже ставшие историческими, находки. Во-первых, нашли еще два скелета. Предположительно, детских. По мнению И. Г. Склярова, они могут принадлежать жертвам голодомора.

Во-вторых, откопали старинную печь для обжига кирпича. Говорят, что где-то здесь располагалась усадьба пана Грифа-Сумцова, который, по слухам был казначеем Харьковской губернии. Казначей - не казначей, а золотые царские червонцы в этих местах раньше откапывали.

Кстати, и конские скелеты неизвестно чьим коням принадлежали. Не обязательно колхозным. Здесь проходили конные сражения и в гражданскую войну, и даже гитлеровская конница участвовала в боях.

Все эти находки - еще одно подтверждение богатой и еще до конца не изученной истории села. Причем, что примечательно, нашли-то их на совсем небольшом по площади участке. Можно предположить, что земля здесь просто напичкана экспонатами.

Только вот ее обитателям не до баловства археологией - надо работать. Поэтому все находки осуществляются как бы мимоходом, во время хозяйственной деятельности.

В общем, все найденное можно было бы перезахоронить, разобрать или сдать в музей и забыть. Но среди находок была еще одна вещица, которая обещает продолжение этой истории. На месте захоронения немецких солдат был найден жетон, на котором четко видна надпись "0202 IGERS KP130". Скорее всего, это солдатский жетон, принадлежавший одному из немцев.

Говорят, что немецкая сторона интересуется подобными находками. Более того, платит за документы (а жетон и есть металлический документ), по которым можно установить личность погибшего. Цена такого жетона - 5 тыс. немецких марок. Поэтому Иван Григорьевич ищет встречи с организациями Германии, которые занимаются подобными делами. Не столько потому, что хочет заработать (человек он - небедный, масштабы его деятельности выходят далеко за пределы вышеупомянутой суммы), сколько из желания помочь и, возможно, завязать какие-то контакты. Если его встреча с немцами состоится, мы обязательно сообщим об этом и попытаемся узнать, почему немцы проявляют такую заботу о своих, покоящихся в чужой земле, солдатах.

НАС УБИВАЕТ, КАК ОБЫЧНО, СОВСЕМ НЕ ТОТ, КТО ПОРОДИЛ

Возможно, кто-то подумает, зачем ему (Склярову) это - опознавать какого-то гитлеровца, фашиста. Какие у него могут быть цели, кроме корысти? Подзаработает на мертвом фашисте, "порадуются" земляки. Да, с одной стороны эти пятеро - те немногие из огромного числа оккупантов, зверствовавших на нашей земле. Фашисты, одним словом. Не более того. С другой стороны, по скелету не определишь, был ли тот солдат фашистом до мозга костей. Может быть, не горел он от природы желанием убивать, но выпало так, что родился он в Германии. И стал жертвой не пули советского солдата, а прежде всего -гитлеровского режима, отправившего его на войну. Выбор солдата всегда невелик: либо на войну, либо дезертировать. За последнее -расстрел, в лучшем случае, концлагерь. (Почитайте Генриха Белля, дезертира, впоследствии Нобелевского лауреата).

Мне довелось видеть другого солдата, к счастью, живого, с таким же болтавшимся на шее жетоном. Правда, с надписью на русском. Он возвращался из Чечни, где служил (если можно так сказать) срочную службу. Возвращался, покрытый ранами с головы до ног. Вряд ли по своей воле он туда ездил. Но был ли у него выбор? Примерно такой же, как и у того немца.

И если немцы разыскивают своих солдат, изыскивая для этого средства, то, мне кажется, этому стоит у них поучиться. Не знаю, как у них происходит перезахоронение подобного рода, но все же думаю, что не так, как у нас. В августе 1998 года в селе Кривая Лука (по соседству с Закотным) в качестве корреспондента я присутствовал на так называемом "торжественном перезахоронении останков 32 советских воинов, погибших на берегах Северского Донца в 1943 году". Останки были сложены в гроб и зарыты в землю, но вместо положенной скорби, было организовано шоу с партийными знаменами, на котором напоминавшие киношных анархистов 20-х годов разнаряженные казачки под конец, захмелев, пели частушки и пускались в пляс.

Были, конечно, и слезы ветеранов. Только плакали они каждый о своем. Им, среди которых были участники и местных сражений, есть, что вспомнить.

Укрепившихся на возвышенном берегу Донца немцев выбили ценой, как говорят сейчас, нечеловеческих усилий, потому что человеческих не сосчитать. Не хватало на всех оружия - бежал советский солдат с трещоткой, изображая автоматный огонь. Это - не анекдот, это мне рассказывали ветераны. Еще рассказывали, как они, голодные, обыскивали трупы немецких солдат, потому что у них всегда можно было найти что-нибудь пожрать - галеты, шоколад, иногда вино, почти всегда сигареты. Много ли навоюешь с сухарем в кармане?

Сколько их полегло в этих местах, точно не знает никто. Во всех селах вдоль Донца - братские могилы. Сколько их, безымянных, еще лежит в земле - одному Богу известно.

У нас не хватало оружия, зато в избытке было людей. Поэтому их не жалели, бросая на штурм правого берега. Вот стихи очевидца тех событий, краснолиманского поэта ветерана Ивана Ларина:

А его кидают сходу

В первый жаркий смертный бой

Каждый день полк, рота, взвод

В пополненье получает

Необстрелянный народ.

И уже плывет пехота

В ад кромешный - крик и стон

Взрывы слева, сзади, справа,

Впереди - со всех сторон.

Умирать кому охота?

А тем паче под водой...

И плывет, плывет пехота,

Оставляя за собой

Иванова ли, Петрова...

Он вчера всего два слова

Только и успел сказать.

- Ты откуда, землячок?

- Да оттуда, - и молчок.

Так и лежат не похороненные, как положено, солдаты. Ладно, солдаты. Их смерть объясняет война. А жертвы голодомора? Дети, умершие от голода в мирное время? До них при жизни никому не было дела, кому они нужны после смерти? Чьи они дети, кто их родители, какого роду-племени? Нет и не будет ответа. Никто не будет их реставрировать. Что, они - из династии Романовых?

Невольно вспомнились слова старшины Татарского из фильма "Венчание со смертью": "Та тут, де н? копни, скрiзь люди!"

"Люди - мусор" - таково понятие той власти. Нужны были герои. Александр Матросов. Хотя здесь каждый бежавший на пулю - Матросов. Несчастна та страна, которая нуждается в героях.

"Люди - мусор" - стало и послевоенной традицией. И, что прискорбно уже десять лет, как мы независимы, уже Конституция провозгласила жизнь человека главной ценностью, а культивировавшаяся десятилетиями пагубная традиция так и не искоренена.

Многие ли за всю свою прожитую в стране-победительнице жизнь скопили (если вообще скопили) больше того, что получают сегодня в качестве компенсации остарбайтеры? Для большинства из них эти крохи - целое состояние, о котором кто-то может лишь мечтать ("почему я был так мал и меня не угнали в рабство?"). Пока людей будут посещать такие страшные мечты, пока они и будут оставаться мусором.

Так что давайте не будем делать скоропалительных выводов, господа. Давайте думать. Думать о том, что мы как шарили у немцев по карманам, так тем же занимаемся и до сих пор. Только в других масштабах. А значит, еще мало чего изменилось в нашей жизни.