Владимир Гуртовенко: «Мне жаль те регионы, где до сих пор считают, что ничего не изменилось»

Потом в Киеве стали появляться «титушки». Их привозили автобусами и выгружали на станции метро «Академгородок», недалеко от дома Гуртовенко. От местных они отличались всем — одеждой, поведением, взглядами. Начались избиения протестующих, поджоги автомобилей.

В ночь на 30 ноября отряд «Беркута» зверски избил студентов. Услышав об этом, Владимир закупил бинты, зеленку и поехал в центр города. Тогда он впервые увидел на киевских мостовых кровь — ее еще не успело смыть дождем. Неравнодушные киевляне шли к Михайловскому собору. Через пару часов вся площадь была заставлена лекарствами, едой и пакетами с теплыми вещами. Владимиру запомнилась молоденькая девушка — когда она рассказывала о событиях минувшей ночи, у нее тряслось лицо. А одна бабулька всем предлагала маленькие пирожки с вишнями и предупреждала, «осторожно, они с косточками».

Этот день изменил столицу. 1 декабря на улицы вышло до миллиона человек. Среди них был и пожилой переводчик — Владимир Гуртовенко. Чтобы помочь общему делу, он собирал дрова, пилил их и тележкой отвозил на Крещатик. В декабре протестующие захватили его почти полностью — от Европейской площади и до Бессарабки. Люди прибывали со всей страны и жили в сотнях палаток. В те дни Владимир с женой бывали там ежедневно. Размножали листовки на принтерах, рубили дрова, убирали. Жена и дочь резали бутерброды и сортировали лекарства. Из дома Владимир принес и посадил под елку огромного розового зайца. Мягкая игрушка полюбилась фотографам и мелькала во многих исторических кадрах.

- Поддержка Майдана была всенародной. Например, мой сосед Виктор Иванович, которому 82 года, отдал на Майдан свои шапки, свитера, теплую обувь. Он жалел, что не мог приехать туда лично и был рад, когда я привез ему удостоверение члена Майдана. Там царила колоссальная взаимопомощь. Везде предлагали поесть, выпить горячий чай. Алкоголя не было в принципе, - рассказывает Владимир.

На Майдане он провел весь декабрь, январь и февраль. Ночью 10 декабря защищал баррикады на Институтской и получил легкое ранение. 18 февраля участвовал в пикетировании Мариинского парка. 20 числа привозил масло для коктейлей Молотова. 21 февраля слушал сотника Парасюка, собравшегося вести людей на Межигорье. А на следующий день вместе с побратимами встречал победу.

По мнению Владимира, идеалы Майдана изменили сознание многих людей в Украине. Понятия патриотизма, единства перестали быть пустыми словами. Люди вдруг поняли, что такое ­ Родина. Во многих районах Киева горожане стали наводить порядок, сажать деревья, расписывать стены и заборы национальными орнаментами. Стало стыдно бросить бумажку на землю.

- До сих пор при звуках гимна на мои глаза наворачиваются слезы. А если на земле я увижу желто-голубую ленточку или флажок, обязательно подниму, дома выстираю и сохраню. Я заметил, что и другие люди стали очень бережно относиться к украинским святыням. Сейчас на многих окнах и балконах в Киеве висят украинские флаги. Все мосты и перила выкрашены в национальные цвета, - говорит Гуртовенко.

Но главное — люди поняли, что они — это и есть страна. Владимир говорит, что ему искренне жаль те регионы, где до сих пор считают, что «ничего не изменилось». По его восприятию, зима 2014 года выковала из украинцев нацию. Научила консолидироваться и объединяться.

- Да, сейчас нам трудно. Но мы же говорили, что готовы терпеть лишения на пути в Европу. Вот сейчас мы проходим этот трудный путь. Проходим тяжело, попутно участвуя в войне. Но это — наш путь, за который мы заплатили кровью, - говорит Владимир.

Его настораживают разговоры о «третьем Майдане», которые время от времени будоражат общество. Он считает такое развитие событий угрозой для Украины. Однако это не значит, что власть не должна ощущать контроля со стороны гражданского общества.

Светлана Вьюниченко