Элита инвалидного общества

На славянском курорте я познакомилась с научным сотрудником этого института Александром Тюриным. Саша - инвалид детства, имеет диагноз "ДЦП" (поражены руки, ноги, речь), и в Славянске он оказался благодаря имеющемуся в наших краях санаторию "Славянскому", специализирующемуся на оздоровлении людей с нарушениями двигательных функций. Приехал сюда Саша вместе с женой Леной, и всю нашу встречу, на протяжении нескольких часов, с упоением рассказывал об институте.

НЕУГОМОННЫЙ ТЮРИН

О себе Александр говорил меньше, но о некоторых этапах его нелегкой жизни я уже знала из журналистских публикаций и от его славянских друзей. О том, например, что учился он вовсе не в специальном вузе, а в самом обычном и самом престижном университете Москвы - МГУ, на факультете психологии. После окончания специальной школы-интерната и двух техникумов поступил туда с пятой попытки. Был активным и добросовестным студентом, на общественных началах возглавил так называемую "Ассоциацию пациентов доктора Васильева" (куда вошли больные параличами), а параллельно занимался научной работой, выступал на конференциях.

Поступив в аспирантуру, взялся за совершенно не изученную в России тему - "Психологическая адаптация инвалидов с последствиями ДЦП", опубликовал 16 трудов, и настолько преуспел в науке, что выиграл конкурс на получение стипендии Фонда Сороса. С результатами своих исследований побывал в Италии. В начале 2001 года защитил кандидатскую диссертацию и получил степень кандидата психологических наук.

С Леной они познакомились в 1994 году, оздоравливаясь в Царицыно в медицинском центре для ДЦПшников. "Саша выглядел таким серьезным, таким недоступным, что я и подойти боялась", - вспоминает Лена. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь: летом 1998 года они снова встречаются в Царицыно и больше уже не расстаются.

Очередной удар судьбы переживали вместе. Случилось это в декабре того же 1998 года. Выходя их автобуса, Саша еще не успел сойти на тротуар, как водитель закрыл двери и тронулся, и несколько метров протащил Александра за ногу по мостовой. В результате чего Тюрин получил серьезный перелом ноги и на долгие месяцы выпал из активной жизни. Лишь через год он встал на костыли, а еще через полгода стал перемещаться на двух тросточках. С их помощью, прилагая немало усилий, передвигается до сих пор.

В Московский институт-интернат (МИИ) для лиц с нарушениями ОДС (опорно - двигательной системы) Тюрин пришел на 4 курсе университета. Проходил здесь практику, а потом остался работать в проблемной лаборатории института, и по сей день занимается здесь научно-исследовательской работой - изучает интересы, способности и возможности студентов с ДЦП, занимается профориентацией студентов и школьников-инвалидов.

ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА

Однако, нужно начать с того, что долгое время вуза для инвалидов с нарушениями ОДС вообще не было в природе. Образовался он всего лишь 11 лет назад, и вовсе не по инициативе министров, а благодаря деятельному Лиону Саркисяну - человеку-инвалиду, лишенному ноги, но не лишенному энтузиазма и энергии. Пять лет он обивал пороги правительственных инстанций, пытаясь доказать чиновникам, что инвалиды с различными нарушениями ОДС, на костылях и колясках, не имеющие возможности учиться в обычном вузе, имеют право на учебу в специализированном институте, что такой институт должен быть. Наконец, в 1990-м стена была пробита. Правительство дало добро на создание вуза и пожертвовало для этих целей старым разбитым зданием бывшей школы-интерната.

Его отремонтировали, завезли оборудование, открыли пять факультетов (прикладная математика, экономика, правоведение, иностранный язык, книгоиздание), и первые 50 человек, отобранные по результатам экзаменов, стали студентами первого в СНГ вуза для инвалидов. На каждый из факультетов было зачислено по 10 человек. "Почему так мало? Помещения небольшие, а многие студенты передвигаются на колясках, - поясняет Александр. Да и преподавателям (многие из которых - инвалиды) нелегко работать с большой аудиторией". Три года назад эти студенты - первые ласточки закончили институт и вышли в "большое плавание". Из 50-ти до финиша (читай: диплома) дошло 38 человек.

ОБЫКНОВЕННАЯ СТУДЕНЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Программы обучения разрабатывались на основе ведущих вузов Москвы, но с учетом физических дефектов студентов, многие из которых не только с трудом перемещаются, но и с трудом говорят и пишут (из-за нарушенной координации). Есть лечебная физкультура, логопедия. Студенты не ходят по аудиториям, а обучаются в одном и том же помещении на протяжении 5 лет, в точности как ученики начального звена общеобразовательной школы. Исключение составляют занятия в компьютерном классе и спортзале.

Учатся и живут студенты на одном этаже. Так было задумано для удобства. Живут по двое, трое, пятеро; некоторые на выходные ездят домой, если, конечно, речь идет о небольшом расстоянии. Ведь они приезжают сюда из самых разных уголков России, а также Беларуси, Казахстана, Таджикистана. Для граждан всех остальных государств, в том числе украинцев, обучение платное, а потому украинцев здесь не встретишь.

Проживание в институте бесплатное, равно как и 3 разовое питание. На то он и зовется институт-интернат. На 5 этаже работает отделение городской поликлиники, с полным набором врачей-специалистов разного профиля. Ну, а все остальное - как в обычном вузе. "И студенты наши ничем не отличаются от студентов других учебных заведений, -говорит Александр Тюрин. - Так же весело живут, спускают стипендию на вино и пиво, развлекаются, встречаются, влюбляются, на 3 курсе женятся и гуляют свадьбы, а на 4-м рожают детей, абсолютно крепких малышей - дети у ДЦП-шников рождаются, как правило, здоровые. Некоторые уходят в академотпуск, другие умудряются совмещать ребенка с учебой, занимаются между кормлением и пеленанием, не спят, мучаются. В свободное время многие студенты успевают подрабатывать, устраиваются в компьютерные фирмы...".

ИСПЫТАНИЕ СВОБОДОЙ

На первом курсе их пытаются "держать в узде". По той причине, что на ребят обрушивается сразу слишком много свободы, и многие просто не в состоянии разумно ею распорядиться.

"Понимаете, приезжают многие из дома - зашоренные, замкнутые, - рассказывает Александр. Из разных семей приезжают. Был такой парень, которого родители все годы прятали от гостей в дальнюю комнату - стеснялись его физических дефектов. Другой юноша ни разу в жизни не отмечал свой день рождения, семья его просто игнорировала. А здесь каждый сразу чувствует себя личностью, расправляет крылья, и... Когда свободу получаешь внезапно, есть большой соблазн пойти в загул. И наша задача - никого не упустить, вовремя направить эту свободу в нужное русло".

в моде не экономика, а инженерное дело

Работая с инвалидами, проводя тестирования студентов, наблюдая за их развитием в процессе учебы, Александр Тюрин создал свою систему профориентации инвалидов с нарушениями ОДС. И с нею ездит по спецшколам и реабилитационным центрам для инвалидов, нацеливает ребят на высшее образование. Вот что он говорит. "Раньше считалось, что инвалиды способны только считать на калькуляторе, печатать и строчить на машинке. Это - ошибочный стереотип. Я полагаю, что они способны работать в большинстве отраслей народного хозяйства, за исключением военной промышленности, морфлота и авиации, где требования к здоровью высокие. Если у человека есть склонности к архитектуре и есть мозги - ему не обязательно быть каменщиком. Можно сидеть за компьютером и разрабатывать проекты зданий, и сделать это делом своей жизни..."

Кроме того, Тюрин выступает за "симбиоз" специальностей. "Экономисту, знающему математику, найти работу легче; книгоиздатель, знающий компьютер, чувствует себя уверенней, - говорит он. И добивается, чтобы студенты овладевали смежными знаниями и становились конкурентоспособными специалистами. - У меня есть друг - экономист, тоже ДЦПшник, и я настоял, чтобы он поступил на прикладную математику. Он выучился, сейчас работает в частной фирме и зарабатывает больше меня".

Кстати, спрос в среде инвалидов на "прикладную математику" в последнее время существенно вырос. "Раньше едва набирали группу, а теперь - 8 человек на место", - говорит Тюрин. Также становится все более популярным издательское дело. А вот что касается экономики, то здесь - спад. Сказывается внешний фактор: в Москве давно нет ажиотажа вокруг экономических специальностей, первенство перешло к инженерным.

Иногда эта чехарда в моде на ту или иную профессию приводит студентов в замешательство, и они начинают "ломать дрова". "Не хочу изучать языки, хочу - психологию", - заявила однажды Тюрину студентка 4 курса. И Александру пришлось проводить с девушкой серьезную беседу, пока он не убедил ее, что бросать факультет неразумно, что иностранный язык - это возможность зарабатывать на переводах литературы и всегда иметь кусок хлеба.

вопрос номер один - где работать?

Большая проблема института - трудоустройство выпускников. И вуз не пытается ее сбросить как неудобную ношу, а пытается решать. Можно лишь представить, какими усилиями - учитывая то, что и здоровому-то ой как непросто найти место под солнцем. Что говорить об инвалиде!

"Особенно трудно найти работу выпускнику с ДЦП, - говорит А. Тюрин. Встречают, как известно, по одежке, и не всякий работодатель успевает разобраться с его умом и профессионализмом (которому, как правило, цены нет), прежде чем срабатывает предубеждение. Помогают наши личные связи - друзья, приятели; благодаря ним удается найти работу 70% выпускников".

В России существуют налоговые льготы для работодателей, которые берут на работу определенное количество инвалидов (квота - 5% от общего количества сотрудников). Но в законе не уточняется, на какую именно работу. И на практике выходит, что инвалидов принимают исключительно на дешевые вакансии - уборщиков и дворников. Внешне квота как будто выполняется, но... Сейчас региональная организация по защите прав инвалидов с ДЦП, в которой состоит и Тюрин, пытается привлечь к решению этого вопроса правительство.

КОМФОРТ - ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ, ВАЖНЕЕ - ПОНИМАНИЕ

Много сил отдает Александр Тюрин новым научным разработкам по теме реабилитации инвалидов. За 10 лет научного поиска многое сделано: разработками заинтересовались отдельные институты, санатории, реабилитационные центры. Заинтересовались не зря, ведь они годятся не только для работы с ДЦПшниками, на их основе можно строить программу реабилитации для более тяжелых инвалидов -спинальников, шейников. В научных журналах Тюрин обо всем этом пишет.

Своих студентов он называет "элитой инвалидного общества". И рассказывает, как болеет институт за их более комфортную жизнь, как хочется модернизировать быт, сделать более удобными туалеты и душевые, выстроить спортивный комплекс, сделать бассейн и тренажерный зал. И как на все это не хватает средств.

Побывав с делегацией инвалидов в Англии, увидев, как там живут люди с ДЦП и другими нарушениями ОДС, он, конечно же, теперь не может спокойно смотреть на наши допотопные инвалидные коляски, тесные лифты (хорошо, если работающие) и остальные неудобства. На этот образец пофигизма и абсолютной незаботы государства об инвалидной части общества. Наверное, от этой терзающей мысли - почему мы не живем как люди - побывавшему в пучине цивилизации не избавиться никогда.

Хотя, как заметил Александр, если опустить налаженный быт и всмотреться в остальные особенности жизни заграничных инвалидов, то они, как ни странно, до боли похожи на наши. Все те же проблемы трудоустройства, все то же вынужденное обособление от здоровой части общества - которое если и принимает инвалидов в "свой лагерь", то лишь из милосердия, и не более чем одной ногой. И как тут не вспомнить немое обращение людей на колясках (наших людей, украинских) к здоровым, которое я однажды увидела на их футболках. Эту отчаянную мольбу не проводить границу, не ограждаться, не отходить в сторону, скромно умещенное в 12 букв, выписанных на белой хлопчатобумажной спинке: "Ми такi ж, як i ви".