Дети без имени

"И не так редко, как может показаться", - рассказывает заведующая соматическим отделением детской городской больницы Людмила Ивановна Адаричева. Это именно к ней попадают младенцы, которые родителям оказались не нужны.

Оставленный в роддоме ребенок давным-давно перестал восприниматься как ЧП. Помните фразу из старого фильма: "Детей бросают очень редко. За всю мою практику это четвертый случай". Теперь подобные высказывания не актуальны. Цифра 4 - итог не тридцатилетней медицинской карьеры, а печальная статистика каких-нибудь полутора месяцев.

- Мне кажется, - рассуждает Людмила Ивановна, - в соседней Николаевке детей оставляют реже, чем у нас. В Славянске, как правило, это 25 человек в год. Вот уже на протяжении 3-х лет.

Маленький человек, если он родился здоровеньким, проводит в роддоме 5-7 дней. В любом случае. Потом отправляется домой. Или в соматическое отделение детской больницы. Сюда пациенты прибывают тоже ненадолго. Через 2-3 месяца их переводят в краматорский Дом ребенка.

Но девяносто дней тоже нужно прожить. А без заботы младенец этого сделать не сможет.

Разумеется, здесь за ними ухаживают. Меняют пеленки, делают назначенные докторами процедуры, берут на руки. Более того, педиатр Адаричева считает, что несколько месяцев жизни вне дома никак не отразятся на развитии ребенка: "Мы их нормально кормим, прибавка в весе хорошая, сестры ведут себя просто самоотверженно". Но...

Сейчас в специальной палате славянской больницы находятся четверо малышей. Последняя - 8-дневная малышка - живет здесь только пару дней. Вся четверка вполне здорова и очень-очень спокойна.

Представьте комнату, в которой находятся столько грудничков и стоит тишина. Говорят, что младенец чувствует, если он ничей. И что-то просить криком бесполезно.

У них свой маленький мир, в который чужих не пускают. И их, крошечных, отсюда никуда не выносят.

- Сначала за такими малышами ухаживали все, кому не лень. Но потом мы пришли к выводу, что нецелесообразно изменять микроклимат их комнаты. Так они хоть не болеют.

Вот и лежат они в своем микроклимате целыми днями. Почти не плачут, на улице не гуляют. Людмила Ивановна рассказывает, что свои услуги для прогулок предлагали студенты пединститута. Но девчонки каждый раз были другими, для ослабленных детей это далеко не безопасно. От заманчивой идеи пришлось отказаться. Какое-то время одна из городских бизнес-вумен оплачивала дополнительную медсестру. Женщина возилась с ребятишками, выносила гулять. Но славные времена прошли. Больничные сестрички просто физически не могут тратить время на прогулки.

- Если бы еще 1-2 малыша, тогда ладно. На руки взял и вынес. А когда их пятеро-четверо, что делать...

Возможно, доктор Адаричева немного лукавит. И основная причина отсутствия свежего воздуха куда как более банальна - детей не во что одевать. Не хватает элементарных пеленок. О какой теплой одежде может идти речь?

- Нет, нам, конечно, помогают, - говорит заведующая. Иногда люди приносят детские кремы, мыло. Галина Евменкина, например, делает это регулярно. Есть какая-то анонимная благотворительница. Приносит пеленки, соски. Но себя не называет. Церковь вот регулярно делает нам генеральную уборку. Главное - это питание. Где, какими способами его раздобывает главный врач Сергей Иванович Оковитый, для нас иногда загадка.

Когда "Малыша" не хватает, ничьих деток кормят просто молоком. Его, кстати, тоже нужно покупать. Заканчиваются пеленки, надевают на маленькие ножки колготки, натягивают до подмышек, и вроде как ничего.

Не лучшие условия для жизненного старта. Но оказывается, находятся мамы, которые просят: "Пусть у вас поживет".

Детская больница "предлагает" еще и такую услугу.

- Куда же мы денемся? Такие дети - не отказники. У них есть родители, но нет документов. Так у нас и растут. Иногда 6 месяцев, иногда год. Бывает, мама приходит, просит: "Оставьте, я потом заберу". Не всегда это асоциальные женщины. Часто виновато материальное положение.

Людмила Ивановна произносит все это спокойно, без тени раздражения. И женщин таких не осуждает: "У каждого свой выбор. Если это уже 6-й ребенок в семье и есть нечего. О чем тут говорить..."

Стало уже стереотипом считать, что брошенные (или "на время" оставленные) дети зачастую оказываются цыганскими. Но в детской больнице уверяют, что это не совсем так. Да, действительно, цыгане младенца подкинуть государству могут. Но, во-первых, в самом деле, на время. А во-вторых, они к своему малышу приходят. Больнице же приносят медикаменты, питание, те же пеленки.

Украинские мамы навестить оставленное чадо чаще всего не догадываются.

- Когда она его оставляет, мы уже прикидываем: будет забирать, или врет. Иногда ошибаемся. Думаю: непременно заберет. Но не приходит. Сначала пробуем сами разыскать. Бывает, удается.

Сейчас в больнице находится 4-месячный Саша. Симпатичный такой бутуз. Людмила Ивановна, постоянно сбивается, рассказывая о нем, произносит "она". Это оттого, что, по ее словам, дочку молодой Сашиной маме в соматическом отделении уже вырастили. Персонал поведением мамаши не возмущается. Сашу все любят. И чуть ли не молятся - лишь бы не бросила, лишь бы и этого забрала.

Вообще-то, то, что к Саше обращаются по имени, - исключение. Называть малышей сотрудникам больницы не разрешается. Отказники потом отправляются в Дом ребенка. Может быть, кому-то повезет и его усыновят. Вот тогда и появится у человека нормальное имя. А пока оставленный на попечение страны младенец должен обходиться прозвищем, как котенок.

- Трудно, конечно, никак не называть. Приспосабливаемся каждый по-своему. У всех, кто с этими детьми работает, есть свои любимцы. Хочется, чтобы всем им повезло.

Что происходит с любимцами дальше, в больнице не знают. И в какие руки попадет "их" младенец, для персонала тайна за семью печатями. Детской больнице не предоставлено право отдавать детей на усыновление.

- Наверное, это не очень правильно, - рассуждает детский доктор. - Ведь кто-то хочет взять малыша прямо из роддома. Да и ребенку лучше, если он попадет в семью сразу. Раньше можно было брать детей от нас. А потом вышел специальный закон, когда стали фиксироваться случаи продажи детей за границу.

Сейчас, по этому самому закону, иностранцам разрешено усыновлять только тех детей, от которых отказались украинские граждане. Разумеется, дети эти не совсем здоровы. Здоровых детей из роддома в больницу попадает приблизительно одна треть. Остальные - с различными отклонениями. Недавно лежал мальчик со спинно-мозговой грыжей. Привычный ко всему персонал спокойно на мучения малыша смотреть не мог. "Его лишний раз на руки страшно было взять", - рассказывает доктор. Теперь ребенка отправили в Краматорск. Станет ли там ему лучше - вопрос спорный.

Бывают среди маленьких "постояльцев" такие, у которых явно выражены нарушения в развитии, поражения нервной системы, двигательные нарушения. А есть и те, чей недуг невооруженным взглядом не разглядишь. ВИЧ-инфицированные дети уже, к сожалению, перестали быть редкостью.

Теперь большинство людей знает, что, как правило, грудной ребенок с диагнозом "ВИЧ" через 18 месяцев оказывается полностью здоровым. Просто та кровь, которую он получил от зараженной матери, изменяется на новую.

- За два года у нас не было детей, у которых заболевание перешло бы в СПИД, - рассказывает заведующая отделением. - Малышей иногда забирают родители. Но первый инфицированный ребенок был отказным.

Люба попала в славянскую больницу пару лет назад. Это был первый случай детской ВИЧ-инфекции в городе, и персонал больницы не знал, как поступать в такой ситуации. Конечно, существовали всевозможные инструкции, но ухаживать за ребенком со смертельно опасным диагнозом приходилось не документам, а рукам. На которых случались ранки.

- Сейчас уже никто не боится, - утверждает доктор Адаричева. - Так же играем с этими детьми, моем, лечим. Это жизнь.

И она продолжается. Изредка бывает, что мамы, одумавшись, забирают дитя. Даст Бог, оно никогда не узнает, как началась его жизнь. Но чаще младенец остается ничьим. Целых три месяца. Его нужно кормить, мыть, во что-то заворачивать. Может быть, эти вещи есть у вас? Вдруг вы захотите помочь, тогда обращайтесь прямо в соматическое отделение детской больницы. Или к нам, в редакцию.