Николай Палагута: «Мы работали там, где отказывала техника»

23 апреля он пришел к памятнику Чернобыльской Славы, чтобы накануне 30-летия скорбной даты вместе с другими ликвидаторами привести в порядок место, которое стало для них священным. 

О событиях 30-летней давности Николай Михайлович рассказывает охотно. Правда, есть вещи, о которых даже сейчас приходится молчать – данная в то время подписка о неразглашении действует до сих пор. 

Николая Палагуту отправили в Чернобыльскую зону по повестке из военкомата в июне 1986 года – спустя полтора месяца после катастрофы. В том году ему исполнилось 40 лет, за плечами была воинская специальность химика-разведчика.  

Вместе с ним из Славянска в Чернобыль поехали 60 человек. Подразделение, где служил Николай, базировалось в селе Рудне Ильинецкой – в 16 км от реактора. В его задачи входила дезактивация жилых домов, хозяйственных построек и других объектов в селах, находящихся в 30-километровой зоне. Уровень радиации здесь превышал норму, как минимум, в 5 раз. Стены домов и асфальт обеззараживали раствором моющего средства. Выезжали каждый день в 4 часа утра, возвращались в 11-12 ночи. Свободного времени хватало только на сон и отдых. 

Обезлюдевшие села, в которых довелось побывать, оставляли тягостное впечатление. Брошенное впопыхах жилье, разлагающиеся трупы домашнего скота в хлевах... В селах оставались только старики, которые отказывались покидать родные дома даже под угрозой смерти. 

На крыше разрушенного энергоблока Николай Палагута был восемь раз — оттуда лопатами вниз сбрасывали радиоактивный графит, выброшенный наружу взрывом. Выходить наверх разрешалось только на тридцать секунд. Больше было нельзя из-за риска получить чрезмерную дозу облучения. Для помощи ликвидаторам прислали специального японского робота, который представлял собой нечто вроде дистанционно управляемого мини-трактора. Однако импортная техника, способная выдержать излучение до 200 рентген в час и исправно функционирующая на земле, на крыше работать отказывалась. Робота поднимали на крышу дважды, но оба раза он отключался. В конце концов его оставили и продолжали работать вручную. 

Вместе с Николаем Палагутой работала и молодежь. Некоторых из них, не придававших значения опасности, приходилось постоянно вразумлять. Особенно геройствовали те, кто вернулся из Афганистана. Дескать, я там такое видел, а тут какая-то радиация. Да чепуха это! Однако те, кто так думал, жестоко ошибались: многих из них уже нет в живых.    

В Чернобыле Николай Палагута пробыл 72 дня. Кроме воспоминаний, зона оставила ему проблемы с сердцем, потерявшие чувствительность нервные окончания и белые, как снег, волосы.