Период гона

ОБРАТНАЯ СТОРОНА ПЕДАЛИ

Роскошь и высокие технологии нелегко уживаются друг с другом. Впрочем, Стиву Джобсу удалось нащупать оптимальную грань между понятным и запредельно сложным. Но то – в электронике. С автомобилем нечто подобное сотворил в давние времена и Жан Бугатти. Его творения завораживали эстетикой инженерной логики.

Полное имя новатора громоздко: Джианоберто Мария Карло Бугатти. Здесь Карло – от деда, слывшего известным на всю Европу краснодеревщиком. Тонкое чувство прекрасного унаследовал у папы Карло его сын Этторе. И всячески усердствовал в облагораживании фамильного статуса. Успехом стараний были приобретение дворянского имения Сен-Жан, а также яхты; обзаведение конюшней, собачьим питомником и виноградником элитных сортов. Отзвуки канувшего феодализма в центре Эльзаса, изнуренного Первой мировой.

Отрок Жан, сын Этторе и внук Карла, уселся за руль, когда едва смог дотянуться до педалей. Сверстники глядели на баловня с нескрываемой завистью. И было, почему: на совершеннолетие богатый родитель подарил сыночку машину. Разумеется, Bugatti, спортивную модель. На тот момент папаша Этторе, явив незаурядный инженерный дар, владел солидной автофабрикой, производившей лимузины собственной конструкции.

И так пошло-поехало. Автомобиль рождал у Жана ощущение безоглядного счастья, что заметно по давним фото. А Бугатти-старший, потешив личные амбиции, начал потихоньку уставать от чередующихся моделей, гонок, общения с газетчиками и увещевания клиентов. Тем более, рядом был Жан, незаметно оформившийся в первоклассного конструктора и дизайнера, чьим мерилом успехов являлся собственноручно оформленный кузов лимузина Bugatti T41 La Royale для текстильного фабриканта Армана Эдера.

В 1933-м Жан, которому только исполнилось 23 года, взялся за разработку машины нового поколения. Она получит обозначение Type 57 и станет наиболее тиражируемой моделью Bugatti, если эта формулировка вообще здесь уместна.

Будет построено 683 таких авто, и среди них четыре вдвойне эксклюзивных.

…Жан лично тестировал свое детище – в те годы это было порядком вещей. Но черт кроется в мелочах: испытателя то и дело поджидали шоссейные аварии. Особенно ему досаждали велосипедисты. Фатальным стало раннее утро 11 августа 1939-го, когда на скорости более 200 км/ч экзаменуемое авто попыталось увернуться от нетрезвого велосипедиста, чью штанину закусило цепью…

СЕННАЯ ЛИХОРАДКА

Самый быстрый гонщик в истории «Формулы-1» и ее последняя жертва, Айртон Сенна, был и остается единственным героем моторейсинга, который без гоночного шлема выглядел еще лучше, чем в нем.

Умопомрачительный рекорд Сенны, мастера квалификаций, - невероятные 65 поул-позиций - был побит 37-летним Шумахером лишь через дюжину лет после смерти Айртона. Железному немцу для этого понадобилось двести тридцать шесть Гран-при – Сенна уложился в сто шестьдесят два. Он продолжал отжимать педаль, даже когда поул-позиция была у него в кармане. Айртон просто не мог остановиться, в чем признавался: «Внезапно я понял, что больше не осознаю себя за рулем машинь и нахожусь в совершенно ином измерении. Трек автодрома превратился в туннель, по которому я гнал, гнал, гнал - без остановки, в бесконечность. В тот же момент я осознал, что вся ситуация находится за гранью разумного понимания. Я ехал прямиком к Богу».

Он вообще дружил со стихиями - его ведь недаром прозвали «человеком дождя». Хоть и не за аутизм перфекциониста - за то, что он добился самых невероятных побед именно под дождем, на мокрых трассах, когда хитрости моторостроения и нюансы аэродинамики теряли волшебную силу. «Человек дождя» Сенна был чемпионом чистого рейсинга, где спонсорские деньги, политические интриги, подсчет очков и конструкторский гений не играли никакой роли. Именно поэтому проведенный в 2009-м опрос 217 драйверов «Формулы» выдал шокирующий результат. Лучшим гонщиком всех времен был признан не очевидный семикратный Шумми, а всего лишь трехкратный, зато самый быстрый Сенна. Даже в самые его спорные моменты внятно прописанная на лице интеллигентность и врожденное аристократическое благородство (Айртон был сыном крупного землевладельца) не позволяли ему выйти из амплуа положительного героя.

Последний уик-энд Сенны, его финальный Гран-при в Сан-Марино, развивался по заколдованному макабрическому сценарию. В пятницу (29 апреля 1994-го) во время квалификации искалечился Рубенс Баррикелло - юный бразилец и протеже Айртона. На следующий день, 30 aпpeля, во время субботнего квалификационного раунда разбился насмерть австриец Роланд Ратценбергер - ровесник Сенны и первая фатальная жертва «Ф-1» за восемь лет.

В воскресенье утром, 1 мая 1994 г., оставшийся за старшего Айртон организовал собрание гонщиков, целью которого было возрождение Ассоциации гонщиков Гран-при – неофициального комитета, отвечавшего за мониторинг мер безопасности (Шумахер служил президентом этого комитета до 2005-го). Потом была гонка и роковой «угол Тамбурелло», в который болид Сенны влетел на скорости 217 км/ч. Кусок облицовки вошел в визор шлема и пробил лобную долю; Айртона подняли на вертолете и умчали в больницу в Болонье, где он скончался. Сенне было 34 года. Гонка Гран-при продолжалась до конца. 

Когда-то Айртон говорил: «Чем больше я выжимаю из себя, тем больше нового обнаруживаю. Каждый раз я испытываю незнакомые ощущения и каждый раз хочу большего. Когда развиваешь максимальную скорость, ощущаешь себя предельно хрупким и уязвимым, ибо за долю секунды все может исчезнуть. Две эти крайности, дополняя друг друга, помогают познать себя до самых глубин».

по материалам: Л Александровского, Д. Орлова, А. Алексеенко