Притяженье с земли

ПРИБОРНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

- О приближении Pig-City (pig - поросенок, city - город), как часто называют его каирцы, мы узнали по сильному запаху, просочившемуся в предусмотрительно поднятые окна «Тойоты» - то был знакомый «аромат» мусорных бачков в середине знойного лета. Вскоре зажужжали зеленые мухи, а потом перед капотом машины возник замызганный ослик, жующий то ли бумагу, то ли какую-то омерзительную по виду еду.

Наш гид Фаузи медленно вел машину по узкой улице, петлявшей между домами с плоскими крышами - а по обеим сторонам дороги холмами, кучами, россыпью лежал... зловонный мусор, возле которого копошились люди. Наше любопытство уступило место естественной брезгливости европейцев, привыкших по поводу и без повода мыть руки, дважды в день принимать душ и зажимать нос при появлении смрада. Выходить из машины мы наотрез отказались и решили наблюдать за жизнью Pig-City через стекла. А жизнь заббапинов - так называют здесь мусорщиков - текла по привычному руслу, и наше появление не вызвало у них большого интереса.

Квартал мусорщиков - это уникальное явление, не имеющее аналогов ни в одном из городов мира. Он мог возникнуть только во многомиллионном Каире, ежедневно производящем умопомрачительное количество отходов, которые надо как-то утилизировать, чтобы не утонуть в них. Эту миссию взяли на себя копты - христианская община, численность которой в Египте невелика по сравнению с мусульманским большинством.

Чистоплотные мусульмане, превратившие мытье рук в ритуал, конечно, никогда не согласились бы копаться в мусоре, а христиане такой труд не считают зазорным. Более того, черная работа, сопряженная с грязью и зловонием, чем-то сродни истязанию плоти - а за это им воздастся на небесах. Возможно, конечно, все значительно проще, и религиозный подтекст здесь ни при чем - просто вечно гонимые копты когда-то нашли для себя единственно возможный источник существования и сделали сбор мусора своей профессией, которую из поколения в поколение наследуют.

Работу свою они выполняют очень добросовестно, если не сказать профессионально: в Каире мусора не заметно, нет даже урн. Целая армия заббалинов, хорошо оснащенная грузовиками и фурами разных моделей, ночью и ранним утром вывозит бумажные мешки, пластиковые ящики и картонные коробки к горе Мукаттам, у подножия которой расположилась империя под названием «Мадина заббалин».

Нижние этажи домов, плотно пригнанных друг к другу, служат складскими помещениями для мусора. Но он огромными кучами лежит повсюду: на улицах, лестничных пролетах, во дворах, на плоских крышах, недостроенных верхних этажах. Отходы мегаполиса, привозимые мужчинами, здесь вручную сортируются, а занимаются такой «деликатной» работой женщины. Они складывают в отдельные мешки пластмассу, стекло, металл, бумагу - потом все это отправляется в дальнейшую переработку на специальные заводы.

Конечно, кое-что из найденного в утилизацию не идет, к примеру, золотые и серебряные украшения, которые можно продать. Ткань используется для набивки матрацев или пошивки постельного белья, а выброшенная жителями большого города одежда продается на местном блошином рынке.

Пищевые отходы идут на откорм свиней, которых непонятно где содержат, возможно, в специальных загонах. Хрюканья не слышно. Из полезных домашних животных мы видели на улицах только грязных коз, всклокоченных барашков, понурых осликов, а из явно бесполезных - одну полусонную собаку.

Эта грандиозная мусорная свалка - место жительства не самых бедных людей: заббалины хорошо зарабатывают, о чем свидетельствуют дорогие авто у домов и спутниковые тарелки на крышах. Встречаются красиво отделанные мозайкой дома, совершенно не вписывающиеся в этот, мягко говоря, странный пейзаж.

Мадина заббалин, если закрыть глаза на потрясающую экзотику, - обычный каирский квартал, где есть все необходимое для жизни: аптеки, магазины, мастерские, лавки и базары. Насчет школ и больниц ничего узнать не удалось, но социальная справедливость диктует, что где-то должны быть. Маленькие чумазые ребятишки на кучах мусора не выглядят крепкими и здоровыми: зловонные испарения явно не на пользу подрастающему поколению, а микробиологические пробы привели бы в состояние шока наших эпидемиологов.

На чудовищно грязных улицах открытым способом выпекаются традиционные восточные сладости - и здесь же продаются. При виде многоэтажных полок с яствами слюнки не текут, а в голове бьется вопрос: как такое возможно? В кальянных и парикмахерских сидят посетители, большеглазые ребятишки держатся за длинные подолы материнских платьев - и эти мирные восточные картинки удивляют своей несовместимостью с общим малохудожественным полотном. Впрочем, однажды нидерландские художники все же попытались сделать Город мусорщиков объектом искусства - их фотовыставка, думаю, произвела фурор в благополучной Северной Европе. Но самый сильный образ все-таки - белоснежное свадебное платье за стеклом магазина, вырастающего прямо из мусора.

Мусорщик-заббалин - это не только профессия, но и образ жизни, формировавшийся в течение многих поколений. Люди, выросшие в Маншият-Насера, не порывают с ним связей. По выходным сюда приезжают студенты помочь родителям разобрать очередную партию мусора, врачи и учителя тоже не считают зазорным подработать здесь в свободный денек. Лишние деньги никому не помешают, ведь они не пахнут, даже если сделаны на мусоре.

ТРУДНЫЙ ПУТЬ К ХРАМОТЕ

Фаузи опустил стекло и что-то спросил у занятых работой женщин в одноцветных ярких платьях. Одна из них подняла голову и указала грязной рукой направление. Мы в голос закричали: «Закрой окно!» Машина, задрав нос, начала подниматься в гору, и неожиданно перед нами возник совсем другой мир. Мир божественно красивый. Контраст между только что пережитым внизу и вдруг открывшимся вверху был настолько невероятным, что в первое мгновение захватило дух...

Забыв о запахе, мы выскочили из машины: прямо перед нами, в древних скалах, образованных какой-то известковой породой, возникли невиданных размеров иллюстрации к Библии. Гигантские скульптуры и барельефы, вырастающие прямо из скал, были повсюду - впереди, справа, слева. Только сейчас мы поняли, почему Фаузи настаивал на поездке в Город мусорщиков.

Сдержанно улыбаясь в ответ на восторженные слова благодарности, он повел нас на экскурсию в монастырь Святого Самаана, и здесь египтянин, хорошо знающий местные нравы, оказался весьма полезным спутником.

Симеон, или Самаан Кожевенник, как раз где-то здесь и жил. Копты знают много историй о его праведной жизни и почитают как святого. После обнаружения в 1992 году мощей этого богоугодного человека в склепе одной из каирских церквей - в пещере Мукаттама, которую расширили, вынув более полумиллиона тонн камня, был построен храм. Но одним не ограничились - через несколько лет на этом месте возник грандиозный храмовый комплекс из семи церквей и часовен. Поражающие воображение своими размерами и наскальными барельефами церкви устроены в пещерах. Лет десять или больше над созданием этого чуда света работает польский скульптор Марио - других данных найти о нем не удалось. 

Все церкви, входящие в храмовый комплекс Святого Самаана, мы не осилили. Побывали в двух гигантских по размерам амфитеатрах, стены которых украшены барельефами на ветхозаветные темы.

Большие храмы на Мукаттаме выглядят так: алтарь находится в нижней части амфитеатра, от него вверх полукругом поднимаются сиденья, на которых одновременно может присутствовать огромное количество молящихся. Если Фаузи перевел правильно, то в одном храме помещается две тысячи, а в другом - пять тысяч человек. В коптских храмах не стоят, а сидят. Есть и другие ритуальные особенности, например, при входе нужно разуваться, как в мечетях.

Уже сейчас со всего Египта через Город мусорщиков проходит огромное количество коптов, чтобы вознестись молитвой ко Всевышнему, но еще больше возрастет число молящихся и паломников-христиан, когда будет построена прямая дорога, в объезд Мадина заббалин.

«Amen Come, Lord lesus» - прочли мы высеченную на каменном потолке одного из соборов надпись. В храме, посвященном Virgin Mary and St. Simon, нам показали нерукотворное изображение Девы Марии с младенцем, которое можно увидеть высоко вверху, только сильно запрокинув голову. Говорят, оно постепенно проявляется на потолке пещерного храма без всякого участия человека.

Кстати, о деньгах. Храмовый комплекс на горе Мукаттам строится на .отчисления от «мусорного» бизнеса - и это вполне в христианских традициях.

Прощаясь с Городом мусорщиков и монастырем Святого Самаана, я подумала о том, что философская антитеза «низменное — возвышенное» получила зримое воплощение именно здесь, на^Мукаттаме, где от презренного до святого, от человеческого до божественного, от земли до Небес — всего один шаг.

по материалам:  Н. Устичевой