Рок личности в истории

ВЫДАЛСЯ УРОЖАЙНЫМ

Год 1925-й насторожил мировую общественность количеством внезапных похорон, градом скосивших целый ряд знаменитых личностей тогдашней родины Октября.

19 марта в Москве умер «от разрыва сердца» председатель Союзного Совета Закавказской СФСР Нариман Нариманов - человек Зиновьева.

22 марта в авиакатастрофе погибли первый секретарь Заккрайкома РКП(б) Александр Мясников, председатель ЗакЧК Соломон Могилевский и летевший с ними уполномоченный Наркомата почт и телеграфов Закавказья Георгий Атарбеков. Они направлялись в Сухум для встречи с Троцким.

6 августа был застрелен своим ординарцем Григорий Котовский (якобы по личным причинам), которого Фрунзе хотел назначить замнаркома военных дел.

27 августа под Нью-Йорком при невыясненных обстоятельствах погиб Эфраим Склянский — бессменный заместитель бывшего Наркомвоендел Троцкого. Лев Давидович, мучимый лихорадкой, оставил этот пост в январе 1925-го. Сталин намеревался занять освободившееся место преданным Ворошиловым, но Политбюро не согласилось. Главным стратегом был назначен М.В.Фрунзе.

29 декабря. Раззудившийся удар власти постиг далекого от политических интриг Сергея Есенина, чье убийство в ленинградском «Англетере» безыскусно имитировали под якобы суицид. Виной горемычного поэта стало неосторожно высказанное желание уехать в Финляндию, дабы переждать отечественную грязь революционных будней.

ОХОТНЫЙ РЯД 

Новоназначенный Михаил Васильевич действовал прогрессивно. Еще годом ранее по его инициативе состоялось переустройство начальственной структуры РККА. Фрунзе добился упразднения института армейских комиссаров — их заменили помощниками командиров по политчасти без права вмешиваться в командные решения. В 1925-м провел ряд начальственных смещений, в результате чего главами военных округов стали действительно армейские профессионалы, а не бесталанные, но лояльные партийцы.

А тут еще в британском ежемесячнике «Аэроплан» появилась статья о Фрунзе, озаглавленная «Новый русский вождь». «В этом человеке, - утверждала статья, - объединились все составные элементы русского Наполеона ХХ века». Данная публикация оказала тяжелое воздействие на Иосифа Виссарионовича...

И не только на вождя: герой английской статьи тоже окунулся в круговорот приключений. В июле 1925-го одна за другой случилась пара автоаварий, когда в наркомовской машине на скорости клинило тормозную педаль. Через месяц на крутом повороте дверь немецкого «хорьха» распахнулась (сломался замок), и важный пассажир улетел из салона на шоссе. Счастье, что нарком отделался легкими травмами. Хранил его Господь и от бомбы, заложенной в вагоне-ресторане служебного поезда: не сработал часовой механизм.

Тем не менее, чтобы подлечить ушибленные члены, Михаилу Васильевичу дали месячный отпуск на поездку в Крым. 7.09.1925 Совнарком, по настоянию вождя, издал такое постановление.

Приехав на юг, Фрунзе застал Ворошилова за подготовкой к охоте у горы Ай-Петри и с радостью составил ему компанию. По после охоты гостю резко стало хуже: открылось кишечное кровотечение. Из Москвы срочно вызвали лучших врачей: Владимира Розанова и Алексея Касаткина. Они долго наблюдали пациента и к концу сентября пришли к заключению — необходима операция. 29-го числа Михаил Фрунзе выехал в Москву вместе с Ворошиловым и другими партийными деятелями.

8 октября состоялся первый консилиум, участники которого (12 известных врачей под председательством наркома здравоохранения РСФСР Николая Семашко) констатировали, что «налицо вся картина язвенного процесса в области двенадцатиперстной кишки, угрожающего прободением самой язвы», и рекомендовали хирургическое вмешательство. Следующий консилиум состоялся 24 октября. Семнадцать консультантов пришли к заключению: «Наклонность к кровотечению, могущему оказаться жизненно опасным, не дает права рисковать дальнейшим выжидательным лечением».

Последний краткий консилиум 27 октября постановил перевести Фрунзе из Кремлевской больницы в Боткинскую (бывшую Солдатенковскую).

ЗАХИМИЧИЛИ

29 октября 1925 года в 12 часов 40 минут Михаил Фрунзе лег на операционный стол. Над ним склонились ведущие медики Страны Советов: Владимир Розанов, Иван Греков, Алексей Мартынов и Алексей Очкин. Вот что говорилось в медицинском заключении: «Операция, произведенная под общим наркозом, длилась 35 минут. По вскрытии брюшной полости осмотрены желудок, печень, желчный пузырь, двенадцатиперстная кишка и область слепой кишки, обнаружены обширные плотные сращения сальника. Обнаруженные сращения разделены, привратник мобилизован и брюшная полость закрыта наглухо трехэтажным швом».

После операции состояние оперируемого резко ухудшилось: стала падать сердечная деятельность и нарастать сосудистая недостаточность. К 4 часам утра 31 октября пульс уже не прощупывался. Положение стало катастрофическим, больной находился в забытьи, сознание помрачнело. Напрасно врачи давали кислород и вливали камфору: в 5 часов 40 минут Михаила Фрунзе не стало. Он умер не приходя в сознание.

Согласно официальному сообщению, больной трудно засыпал и плохо переносил наркоз. Приступить к операции смогли только через 30 минут после начала анестезии. Для общего обезболивания применили эфир, но потом  перешли на анестезию хлороформом. При этом было израсходовано 60 граммов хлороформа и 140 граммов эфира. «Иными словами, - пишет доцент Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова Виктор Тополянский, - расход эфира составил 7г/мин, а хлороформа — 1,33г/мин. Уже к началу Первой мировой войны было установлено, что хлороформ представляет собой токсичное наркотическое средство. Разница между его наркотической и смертельной дозами оказалась настолько мала, а угроза передозировки столь велика, что благополучный исход операции зависел... прежде всего от опытности наркотизатора». Совместное же использование эфира и хлороформа резко усиливает токсическое действие. Поэтому при комбинации данных препаратов их дозы всегда уменьшали. Расход хлороформа, как свидетельствуют документы, в случае с Фрунзе превосходил максимально возможные пределы в несколько раз, не говоря уже о том, что препараты применялись в комбинации. Вероятно, это и послужило причиной острой сердечной недостаточности, с которой врачи справиться не сумели. Но трудно поверить, что опытный анестезиолог Алексей Очкин мог не знать базовых истин. Странной представляется и позиция Владимира Розанова, который все операции на брюшной полости всегда проводил только под местным наркозом. В чем тут дело? В трагической случайности или в намеренном применении большой дозы хлороформа по указанию тех, кому смерть Фрунзе была на руку?

КОНЧИЛ ТЕЛО - ГУЛЯЙ СМЕЛО

Никто из присутствовавших на неудачной операции врачей не был обвинен в халатности и не понес никакого наказания: Очкин в 1928 году стал заведующим хирургическим отделением Кремлевской больницы, а Розанов с 1931 года работал заведующим кафедрой хирургии в Центральном институте усовершенствования врачей.

Неожиданная смерть Фрунзе изменила расстановку сил в партии и усилила позиции Сталина, который сумел взять под личный контроль и руководство Красной армией, поставив во главе ее послушного Ворошилова. «Может быть, это так и нужно, чтобы старые товарищи так легко и просто спускались в могилу», - сакраментально изрек вождь над гробом Фрунзе.

по материалам П. Сидоркина